По пути Мастера
Не каждому ученому удается написать триста трудов, в которых есть все: от приключенческих сюжетов до философских раздумий. Не каждый создаст серию бестселлеров о цивилизации индийских племен. Не каждому удается открыть независимый музей, ставший явлением в научном мире. Не всякий путешественник способен в одиночку пройти всю Центральную Азию.
Не каждому ученому удается написать триста трудов, в которых есть все: от приключенческих сюжетов до философских раздумий. Не каждый создаст серию бестселлеров о цивилизации индийских племен. Не каждому удается открыть независимый музей, ставший явлением в научном мире. Не всякий путешественник способен в одиночку пройти всю Центральную Азию. Все вышесказанное – о генеральном директоре Музея им. Н. Рериха, академике РАЕН Людмиле Шапошниковой. На свое восьмидесятилетие указом Президента России Людмила Васильевна получила орден Дружбы за вклад в развитие музееведения и сохранение культурного наследия. Рассказать обо всем, что она сделала, нереально, но просто поговорить о ее жизни можно.
Сама же Людмила Шапошникова замечает, что вся ее удивительная судьба – это путешествие по пути мастера.
Мастер – это, разумеется, Николай Константинович Рерих.
Знакомство Л. Шапошниковой с семьей Рерихов было необычным. Впрочем, необычным оказалось даже то, что жена Николая Рериха, художница Елена, также носила фамилию… Шапошникова. Но родство у Людмилы Шапошниковой и Елены Шапошниковой-Рерих оказалось не кровным, а духовным.
Задолго до знакомства с Рерихами Людмила Шапошникова уже была известна как писательница и путешественница. Она поведала «стране железного занавеса» о традициях индийских племен, которые в середине XX веке исповедовали законы первобытно-общинного строя.
Она не собиралась писать книги изначально. Но после стажировки в Хайдерабадском университете Шапошникова встретилась в МГУ со своим наставником, ученым-индологом Алексеем Дьяковым. Тот принялся ее пытать: «Ты целый год прожила в Индии! И что же, ничего не написала?» Шапошникова ответила, что есть лишь дневниковые наброски, но кому это интересно? Дьяков обрадовался: «Неси немедленно!» И уже через неделю девушке позвонили из издательства «Восточная литература», и рукопись с рабочим названием «По Южной Индии» была принята к печати. Первый успех окрылил. За журнальной публикацией родилась целая серия книг об индийских племенах, ставших бестселлерами.
Из книги Людмилы Шапошниковой «Тайна племени голубых гор»:
«Доброта племени тода подчас угнетает сложную современную психику своей прямолинейностью. Аборигены легко дарят вам понравившиеся бусы из ракушек, резные деревянные трости, глиняные пепельницы и другие поделки, ничего не требуя взамен…
Тода никогда не будет бороться за собственность за счет других. Это племя – пастушеское. Буйволы – основа их выживания. Двадцати буйволов человеку вполне достаточно для нормальной жизни. Поэтому, если дикарю вдруг подарят еще одного буйвола, он может и отказаться. Он отведет лишнего буйвола к тому, кто действительно в нем нуждается.
Мораль этих примитивных созданий, у которых нет даже развитой письменности, поражает. Что такое «мое», тода представляет себе смутно. Но тем не менее он никогда не посягнет на чужое. И если взял чужие деньги – обязательно вернет. Среди тода нет ростовщиков – стыдно наживаться на беде и несчастье другого».
Все книги об индийских племенах Людмилы Шапошниковой объединены одной мыслью: цивилизация губительна для племен. По мнению ученого, все дело в том, что процесс цивилизации достаточно длителен и требует смены нескольких поколений.
Так, например, когда у племен появляются деньги, они не знают, что с ними делать. Деньги в сознании первобытного общества не являются ценностью. Для дикарей вообще многое остается неясным.
Из книги Людмилы Шапошниковой «Тайна племени голубых гор»:
«Что такое для племени тода деньги? Это – рынок. На деньги можно купить много еды или украшений. Можно устроить большой пир для всего племени. Но разве справедливо держать у себя много денег, если в них нуждается кто-то другой? Тода понимают, что деньги приходят и уходят, а люди, их доверие, помощь и дружба – остаются.
Если тода где-то получил сразу много денег, то в манде, где живет счастливчик, наступает праздник. Устраивают пир. Иногда все идут в кино. На экране перед тода проходит странная и неизвестная жизнь. Законы этой жизни, ее радости и страдания тода незнакомы. До конца фильма высиживают немногие. У некоторых даже разбаливается голова. А другие потом тяжело болеют. Соприкосновение с чужим миром не проходит легко».
Исчезновение племен активно происходило под колониальным влиянием Англии. На глазах этнографа Шапошниковой исчезали крупнейшие индийские племена. Вместо приобретения характера современного цивилизованного человека дикари пускались во все тяжкие. Спивались, превращались в бандитов. Шапошникова вспоминает, что бывает так: работаешь с племенем пару лет, потом уезжаешь на год, возвращаешься – а племени уже нет. Разогнали. И «оцивилизовать» племена за пару десятилетий нельзя. А вот разрушить – можно.
И главный вывод Людмилы Васильевны: «Цивилизация растет изнутри существующего общества. Навязать снаружи ее невозможно».
Из книги Людмилы Шапошниковой «Тайна племени голубых гор»:
«Тлетворное дыхание Уткаманданского рынка заражает тода. Нередко дикарь пропивает там все деньги. И тогда приобретаются черты, не свойственные тода. Качества, культивируемые Уткаманданским рынком: дерзость, нахальство, цинизм. Не ищите в глазах бакшишника дружелюбия, доброты и искренности. Вы их там не найдете.
Уже появились тода, которые научились копить деньги. Они подражают местным торговцам. На стенах жилищ таких тода висят тамильские кинозвезды, расфуфыренные певички, тщательно вырезанные из какого-нибудь иллюстрированного журнала.
Рядом с глиняной суфой стоит стул и колченогий стол. На столе – дешевый радиоприемник. Он не действует, потому что в мандах тода нет электричества. Но приемник – своеобразный символ зажиточности и предприимчивости хозяина. Символ настоящего успеха».
Однако больше всего Людмилу Шапошникову поразило, что в Индии сохранена древнейшая социальная организация – матриархат. Женщины становятся во главе племен и практически обожествляются. Новорожденные принадлежат роду женщины, имя и фамилия ребенка передаются по материнской линии.
Матриархат – это определенная свобода женщины до брака. Если девушка ожидала ребенка, то сама выбирала себе мужа. Просто подходила к мужчине, который ей нравился, и говорила: ты будешь моим мужем. Людмила Васильевна вспоминает, что когда ей про это в племени рассказали, то вышел курьез. Она спросила: а что, если жена этому мужчине не понравится, – он может отказать? И ошалевший от такого вопроса дикарь вытаращил глаза и воскликнул: «Как, разве можно отказать будущей матери? Неужели в твоем племени есть мужчины, которые отказываются от столь почетного звания – мужа?» И тогда, как вспоминает Шапошникова, ей стало очень стыдно и за свой вопрос, и за свое «племя».
Любопытно, что дикие индийские джунгли отважилась покорять не простая русская женщина, а княгиня. Людмила Васильевна Шапошникова – из старинного княжеского рода Трубецких. Казалось бы, откуда тут появиться интересу к Востоку?
Однако сама Людмила Васильевна противоречий в этом не видит. Трубецкие, говорит она, всегда отличались вольнодумием, а это – синоним любознательности. И еще, у Трубецких, известных нам по восстанию декабристов, был сильный, целеустремленный характер. Это были в первую очередь аристократы по духу.
К тому же, родившись в Новочеркасске, Шапошникова с детства общалась с семьей известного путешественника Григория Потанина. Он-то и привил интерес к Востоку. Потанин был знаменитым исследователем Китая и Монголии. Его труды бережно хранятся в архивах историко-этнографических музеев. И когда пришло время выбора вуза, Людмила не колеблясь решила поступать на восточное отделение истфака МГУ. Шел 1945 год, когда русскому индологу попасть в Индию было сложнее, чем гастролирующему ансамблю «Березка».
И тем не менее состоялось и знакомство с Индией, и знакомство с легендарной семьей Николая Рериха. Вот как это произошло.
Впервые Шапошникова оказалась в Индии после защиты кандидатской диссертации. Ее работа посвящалась типичной советской теме – «Рабочее движение в Индии». После защиты диссертации в Москве молодую ученую на стажировку пригласил Хайдерабадский университет в Индии. «Эта стажировка произвела на меня шокирующее впечатление, – вспоминает Шапошникова. – Прилетев в Дели, я сразу же поняла, что нет тут никакого рабочего движения…» И захотелось ответить для себя на вопрос: а что же в Индии происходит на самом деле? Все наблюдения тщательно записывались в дневники. Так родилась серия книг про индийские племена.
Что касается философии Рерихов, то приобщиться к ней Шапошниковой удалось через сына Николая Константиновича – Святослава. Ведь Николая Рериха уже не было в живых, когда Шапошникова только лишь училась в МГУ. А ее знакомство со Святославом Рерихом состоялось в 1968 году. Именно Святослав посвятил будущего академика Шапошникову в учение Николая Рериха о едином источнике культур человеческой цивилизации.
Именно тогда в своих дневниках Л. Шапошникова подметит, что в Гималаях люди носят одежду, орнамент которой очень напоминает орнамент русской одежды на Крайнем Севере. А русский Север – это этнически очень чистая территория. Там не было татарского влияния. Там вообще не было никакого влияния извне! И Гималаи – это замкнутая цивилизация. А когда видишь такие совпадения, то понимаешь, что у всех культур был общий источник.
Знакомство Людмилы Васильевны со Святославом Рерихом произошло весьма курьезно. Шапошникова, тогда уже доктор наук, три года прожила в Индии и знала, что Святослав Николаевич живет в Банголуре, всего-то в трехстах километрах от ее Мадраса. Можно запросто доехать на автобусах. Но Людмила Васильевна рассуждала так: ну приеду, а дальше-то что? Если нет разговора, который был бы одинаково интересен обоим, то зачем ехать? И вот тема такого разговора возникла – скандальные научные труды об Индии, в том числе «Живая Этика» Елены Блаватской. А тут еще в Мадрас приехал искусствовед Семен Иванович Тюляев, мечтавший познакомиться с Рерихами.
Шапошникова обрадовалась попутчику. Сели в машину и… ошиблись дорогой. Приехали к дому Рерихов лишь глубокой ночью. Причем приехали-то знакомиться!
И все-таки Святослава разбудили, и он зевая вышел на веранду. Искусствовед Тюляев – грудь колесом – выступил вперед, и Святослав Николаевич ему вместо приветствия сказал возмущенно:
– Это что ж такое?!
И тогда, как вспоминает Людмила Васильевна, она тихо вышла из-за спины своего горе-попутчика и ничего умнее не придумала, чем сказать: «Я – Шапошникова, здравствуйте». И Святослав неожиданно доброжелательно улыбнулся и сказал: «Я слышал о вас. И ждал вас. Входите». О философии Николая Рериха и трудах Елены Блаватской они проговорили до четырех утра… И знакомство это переросло в крепкую дружбу.
Спустя пару десятилетий семья Рерихов доверила Людмиле Шапошниковой организацию первого в России общественного музея. Она займется перевозкой из Индии в Москву четырех тонн культурного наследия Рерихов. А параллельно придется искать и меценатов – государство финансировать такой музей не захотело, хотя обещало «помочь материально» целых десять лет. Открылся Международный центр Рерихов в 1990 году, расположившись в усадьбе Лопухиных, памятнике архитектуры XVII-XIX веков.
Не только учение Николая Рериха оказалось духовно близко Людмиле Шапошниковой. Вдохновляла и железная воля этого человека. Его экспедиция через Тибет и Гималаи столкнулась с невероятными трудностями. Зимой 1927-1928 годов его экспедицию едва не угробили. Английская разведка, контролирующая индийский регион, сделала все возможное, чтобы остановить Рериха, считая его «красным шпионом» и агентом КГБ. Англичане прекрасно знали: научно-исследовательскую экспедицию Рериха финансирует этнографический музей в Нью-Йорке. И все же…
На высокогорном плато Гималаев при температуре минус тридцать градусов и пронизывающем ветре целых пять месяцев Николай Рерих и его жена Елена Шапошникова мужественно ожидали въездной визы. Увы, другим членам экспедиции здоровья и мужества не хватило. Люди болели и… погибали.
Из трилогии Людмилы Шапошниковой «По Пути Мастера»:
«Экспедиция Рериха подходила к Тибету. Там начиналась зона английского влияния, и Разведывательное бюро Британской Индии уже не сомневалось в своей победе над «красным русским». Полковник Ф. Бейли, получивший указание «обезвредить большевистских агентов», взял на себя руководство операцией.
Единоборство Рериха с разведкой продолжалось все четыре года экспедиции. Шла беспрецедентная, упорная борьба. Рерих против опытнейшей разведки мира. Не профессионал. Человек, занимающийся делами, весьма далекими от дел военных.
Было ясно, что экспедицию обрекли на гибель. Непонятной была причина. Молчала Лхаса, Молчал Далай-лама, знавший о существовании экспедиции. Молчал губернатор. Молчали тибетские министры.
По приказу властей все письма и телеграммы Рерихов, посланные Лхасскому правительству и американскому консулу в Калькутте и британской администрации, были перехвачены. Членам экспедиции запретили покупать продовольствие у местного населения».
Из дневника Николая Рериха:
«Деньги наши кончились. Кончались лекарства, кончалась пища. На наших глазах погибал караван. Из ста двух вьючных животных мы потеряли девяносто. На тибетских нагорьях осталось пять человек наших спутников, умерших от воспаления легких. Наш караван помещался в летних палатках, не предназначенных к зимовке на суровом азиатском плато Чантанг. Костры, которые горят на плато Чантанг, мы называем кострами холода…»
* * *
«Очень холодный день. Утром мы нашли во флягах замерзший коньяк. Руки и ноги наши онемели от холода. Беспокоит состояние жены. Елене плохо с сердцем, но она старается мужественно переносить все, улыбается через силу. Тяжело смотреть на бредущие в ледяной мгле фигуры людей, тщетно пытающихся согреться. Лица монголов изнурены, черты лиц заострились, а глаза приобрели тот особенный блеск, который бывает у людей, находящихся на грани смерти».
Трудно сказать, что заставило правительство Тибета весной 1928 года изменить свое отношение к экспедиции Рериха. Возможно, аргументы в пользу «научной цели» экспедиции все же перевесили страхи о том, что у Рериха может быть политическая миссия «нести коммунизм в Индию». Так или иначе, но в марте 1928-го экспедиция продолжила маршрут.
Из письма министра Тибета – полковнику Ф. Бейли, политическому агенту Великобритании в Сиккиме от 24-го дня первого месяца Земляного дракона года Огненного зайца:
«Считаем необходимым вас проинформировать, что экспедиции Рериха разрешено продолжить маршрут через Сикким, а не по Внутреннему Тибету. Мы отрядили нашего человека сопровождать их».
Письмо произвело на Бейли ощущение удара по голове. Перед глазами полковника заплясали огненные зайцы и земляные драконы, и еще все тибетские министры. Министры перемешались с зайцами и драконами и устроили огненный хоровод. Полковник Бейли опустился в изнеможении в кресло. Он не мог понять, что же, собственно, произошло. Почему экспедиция, которую он считал погибшей, вновь движется к границе Индии? Почему поверженный им, Бейли, этот «большевистский монгол» восстал из небытия и, как красный всадник на одной из своих картин, рвется к священным границам Британской империи?
Они должны были погибнуть. Должны были замерзнуть. Но не случилось ни того, ни другого. Сила духа оказалась сильнее стихии и зла. Она опрокинула чьи-то расчеты.
Спустя полвека ученый-этнограф и писатель, автор более 200 научных публикаций об Индии, академик Людмила Шапошникова решит повторить путь своего духовного учителя.
В одиночку.
Из трилогии Людмилы Шапошниковой «По Пути Мастера»:
«Искать прошлое всегда трудно. Время смывает его следы. Лето 1976 года было таким же дождливым, как и 1926 года, когда Рерих шел по Алтайскому маршруту. Я держала путь в село Алтайское, а оттуда – на юг, в Верхний Уймон. По этому пути пятьдесят лет назад шли подводы Рериховской экспедиции».
* * *
«Небо совсем расчистилось, и яркие лучи заливали Оленью гору. Ложились яркими бликами на монгольскую долину, которая хорошо просматривалась сверху. В долине белели юрты, и табуны лошадей мирно паслись на еще зеленых склонах, спускающихся к реке. Я присела на валун и полистала записную книжку.
И вдруг… Почему-то такие события всегда случаются вдруг. Камень ожил. На меня, чуть наклонив голову с изогнутыми тяжелыми рогами, смотрел горный архар, а чуть поодаль от него появился лучник и натянул тетиву. Мне показалось, что стрела задрожала и вот-вот сорвется с тетивы.
Одна эпоха переходила в другую, один народ сменял другой. Но эта Оленья гора веками возвышалась над долиной и всегда считалась Священной. Не потому ли, что держала цепь культурной преемственности? Что может быть священнее культуры и творчества?!»
И все же, зачем Людмила Шапошникова отважилась в одиночку пройти сотни километров?! «Одному человеку всегда проще, – улыбается Людмила Васильевна. – Чем больше рядом с тобой людей и техники, тем больше они требуют ресурсов, времени, сил и внимания. Последнее путешествие по Гималаям длилось девять месяцев – и это была абсолютная свобода. Да, никаких гарантий моей жизни и безопасности не существовало. Впрочем, я никогда в Индии ничего не боялась. Даже когда жила среди дикарей. Я всегда легко находила проводников в селениях. И мы шли с ними по карте, придерживаясь маршрута Мастера».
При этом Людмила Шапошникова скромно замечает, что ее трудности несопоставимы с Рериховскими. За ней английская разведка не охотилась... И все же серьезные проблемы были. Скажем, научная командировка в Гималаи планировалась на лето. Но Министерство образования, как назло, переносило экспедицию на зиму. И куда деваться? К тому же лимитировался вес багажа. Не выкидывать же тяжелую фотоаппаратуру! Приходилось отказываться… от зимней одежды. Вместо меховой куртки – брать осеннюю, а вместо зимних сапог – ботиночки. А зима в высокогорье, где снег и ветер беспощадный, – мало не покажется. Затвор объектива замерзает и медленно меняет экспозицию. И приходится греть фотоаппарат на голом теле, под свитером. Вот вам и сказочные Гималаи…
И конечно, хочется спросить у Людмилы Васильевны: а как выглядит сказочная Шамбала, изображенная на картинах Н. Рериха? Шапошникова отвечает так. «Легенда о Шамбале, идеальной стране, где царят мир, любовь и порядок, очень устойчива. Шамбала – это долина мудрости. Индийские мифы косвенно указывают, что эта страна находится в долине, скрытой заснеженными вершинами и облаками. Шамбала открывается только духовно чистым людям. Картины Рериха, с его Шамбалой и сокровищами, которые несут на себе чудесные кони, глубоко символичны».
В Международном центре Рерихов ведется научная работа с этими символами в контексте развития нынешнего общества. Так, например, ежегодно проходит конференция «Дети индиго», посвященная психологии одаренных детей и воспитанию людей нового поколения – носителей творческого сознания и высокой этики.
И все учение Рериха направлено как раз на подготовку общества к появлению таких вот благородных и умных людей, которые поведут за собой и других к вершинам добра и справедливости. К осознанию каждым человеком смысла его жизни и предназначения на земле.
«…Пригнувшись к гриве коня, скакал через скалы всадник. Всходило солнце, и гонец спешил. Он нес важную весть. И должен был передать ее вовремя. Другой всадник в тибетском костюме, с нетерпением ждавший гонца, седлал своего коня. Он не знал, когда вернется домой и вернется ли вообще. Путь, быть может в целую жизнь, лежал на север, туда, к вершинам Священной горы. Белоснежной Канченджанги…
Помни! Помни свой дом и дорогу к нему. Помни свой путь и то, что на этом пути надо сделать. Помни и ничего не забывай. Забвение не для тех, чей путь лежит пред снегами Канченджанги!»
Анна ГАГАНОВА
Сама же Людмила Шапошникова замечает, что вся ее удивительная судьба – это путешествие по пути мастера.
Мастер – это, разумеется, Николай Константинович Рерих.
Знакомство Л. Шапошниковой с семьей Рерихов было необычным. Впрочем, необычным оказалось даже то, что жена Николая Рериха, художница Елена, также носила фамилию… Шапошникова. Но родство у Людмилы Шапошниковой и Елены Шапошниковой-Рерих оказалось не кровным, а духовным.
Задолго до знакомства с Рерихами Людмила Шапошникова уже была известна как писательница и путешественница. Она поведала «стране железного занавеса» о традициях индийских племен, которые в середине XX веке исповедовали законы первобытно-общинного строя.
Она не собиралась писать книги изначально. Но после стажировки в Хайдерабадском университете Шапошникова встретилась в МГУ со своим наставником, ученым-индологом Алексеем Дьяковым. Тот принялся ее пытать: «Ты целый год прожила в Индии! И что же, ничего не написала?» Шапошникова ответила, что есть лишь дневниковые наброски, но кому это интересно? Дьяков обрадовался: «Неси немедленно!» И уже через неделю девушке позвонили из издательства «Восточная литература», и рукопись с рабочим названием «По Южной Индии» была принята к печати. Первый успех окрылил. За журнальной публикацией родилась целая серия книг об индийских племенах, ставших бестселлерами.
Из книги Людмилы Шапошниковой «Тайна племени голубых гор»:
«Доброта племени тода подчас угнетает сложную современную психику своей прямолинейностью. Аборигены легко дарят вам понравившиеся бусы из ракушек, резные деревянные трости, глиняные пепельницы и другие поделки, ничего не требуя взамен…
Тода никогда не будет бороться за собственность за счет других. Это племя – пастушеское. Буйволы – основа их выживания. Двадцати буйволов человеку вполне достаточно для нормальной жизни. Поэтому, если дикарю вдруг подарят еще одного буйвола, он может и отказаться. Он отведет лишнего буйвола к тому, кто действительно в нем нуждается.
Мораль этих примитивных созданий, у которых нет даже развитой письменности, поражает. Что такое «мое», тода представляет себе смутно. Но тем не менее он никогда не посягнет на чужое. И если взял чужие деньги – обязательно вернет. Среди тода нет ростовщиков – стыдно наживаться на беде и несчастье другого».
Все книги об индийских племенах Людмилы Шапошниковой объединены одной мыслью: цивилизация губительна для племен. По мнению ученого, все дело в том, что процесс цивилизации достаточно длителен и требует смены нескольких поколений.
Так, например, когда у племен появляются деньги, они не знают, что с ними делать. Деньги в сознании первобытного общества не являются ценностью. Для дикарей вообще многое остается неясным.
Из книги Людмилы Шапошниковой «Тайна племени голубых гор»:
«Что такое для племени тода деньги? Это – рынок. На деньги можно купить много еды или украшений. Можно устроить большой пир для всего племени. Но разве справедливо держать у себя много денег, если в них нуждается кто-то другой? Тода понимают, что деньги приходят и уходят, а люди, их доверие, помощь и дружба – остаются.
Если тода где-то получил сразу много денег, то в манде, где живет счастливчик, наступает праздник. Устраивают пир. Иногда все идут в кино. На экране перед тода проходит странная и неизвестная жизнь. Законы этой жизни, ее радости и страдания тода незнакомы. До конца фильма высиживают немногие. У некоторых даже разбаливается голова. А другие потом тяжело болеют. Соприкосновение с чужим миром не проходит легко».
Исчезновение племен активно происходило под колониальным влиянием Англии. На глазах этнографа Шапошниковой исчезали крупнейшие индийские племена. Вместо приобретения характера современного цивилизованного человека дикари пускались во все тяжкие. Спивались, превращались в бандитов. Шапошникова вспоминает, что бывает так: работаешь с племенем пару лет, потом уезжаешь на год, возвращаешься – а племени уже нет. Разогнали. И «оцивилизовать» племена за пару десятилетий нельзя. А вот разрушить – можно.
И главный вывод Людмилы Васильевны: «Цивилизация растет изнутри существующего общества. Навязать снаружи ее невозможно».
Из книги Людмилы Шапошниковой «Тайна племени голубых гор»:
«Тлетворное дыхание Уткаманданского рынка заражает тода. Нередко дикарь пропивает там все деньги. И тогда приобретаются черты, не свойственные тода. Качества, культивируемые Уткаманданским рынком: дерзость, нахальство, цинизм. Не ищите в глазах бакшишника дружелюбия, доброты и искренности. Вы их там не найдете.
Уже появились тода, которые научились копить деньги. Они подражают местным торговцам. На стенах жилищ таких тода висят тамильские кинозвезды, расфуфыренные певички, тщательно вырезанные из какого-нибудь иллюстрированного журнала.
Рядом с глиняной суфой стоит стул и колченогий стол. На столе – дешевый радиоприемник. Он не действует, потому что в мандах тода нет электричества. Но приемник – своеобразный символ зажиточности и предприимчивости хозяина. Символ настоящего успеха».
Однако больше всего Людмилу Шапошникову поразило, что в Индии сохранена древнейшая социальная организация – матриархат. Женщины становятся во главе племен и практически обожествляются. Новорожденные принадлежат роду женщины, имя и фамилия ребенка передаются по материнской линии.
Матриархат – это определенная свобода женщины до брака. Если девушка ожидала ребенка, то сама выбирала себе мужа. Просто подходила к мужчине, который ей нравился, и говорила: ты будешь моим мужем. Людмила Васильевна вспоминает, что когда ей про это в племени рассказали, то вышел курьез. Она спросила: а что, если жена этому мужчине не понравится, – он может отказать? И ошалевший от такого вопроса дикарь вытаращил глаза и воскликнул: «Как, разве можно отказать будущей матери? Неужели в твоем племени есть мужчины, которые отказываются от столь почетного звания – мужа?» И тогда, как вспоминает Шапошникова, ей стало очень стыдно и за свой вопрос, и за свое «племя».
Любопытно, что дикие индийские джунгли отважилась покорять не простая русская женщина, а княгиня. Людмила Васильевна Шапошникова – из старинного княжеского рода Трубецких. Казалось бы, откуда тут появиться интересу к Востоку?
Однако сама Людмила Васильевна противоречий в этом не видит. Трубецкие, говорит она, всегда отличались вольнодумием, а это – синоним любознательности. И еще, у Трубецких, известных нам по восстанию декабристов, был сильный, целеустремленный характер. Это были в первую очередь аристократы по духу.
К тому же, родившись в Новочеркасске, Шапошникова с детства общалась с семьей известного путешественника Григория Потанина. Он-то и привил интерес к Востоку. Потанин был знаменитым исследователем Китая и Монголии. Его труды бережно хранятся в архивах историко-этнографических музеев. И когда пришло время выбора вуза, Людмила не колеблясь решила поступать на восточное отделение истфака МГУ. Шел 1945 год, когда русскому индологу попасть в Индию было сложнее, чем гастролирующему ансамблю «Березка».
И тем не менее состоялось и знакомство с Индией, и знакомство с легендарной семьей Николая Рериха. Вот как это произошло.
Впервые Шапошникова оказалась в Индии после защиты кандидатской диссертации. Ее работа посвящалась типичной советской теме – «Рабочее движение в Индии». После защиты диссертации в Москве молодую ученую на стажировку пригласил Хайдерабадский университет в Индии. «Эта стажировка произвела на меня шокирующее впечатление, – вспоминает Шапошникова. – Прилетев в Дели, я сразу же поняла, что нет тут никакого рабочего движения…» И захотелось ответить для себя на вопрос: а что же в Индии происходит на самом деле? Все наблюдения тщательно записывались в дневники. Так родилась серия книг про индийские племена.
Что касается философии Рерихов, то приобщиться к ней Шапошниковой удалось через сына Николая Константиновича – Святослава. Ведь Николая Рериха уже не было в живых, когда Шапошникова только лишь училась в МГУ. А ее знакомство со Святославом Рерихом состоялось в 1968 году. Именно Святослав посвятил будущего академика Шапошникову в учение Николая Рериха о едином источнике культур человеческой цивилизации.
Именно тогда в своих дневниках Л. Шапошникова подметит, что в Гималаях люди носят одежду, орнамент которой очень напоминает орнамент русской одежды на Крайнем Севере. А русский Север – это этнически очень чистая территория. Там не было татарского влияния. Там вообще не было никакого влияния извне! И Гималаи – это замкнутая цивилизация. А когда видишь такие совпадения, то понимаешь, что у всех культур был общий источник.
Знакомство Людмилы Васильевны со Святославом Рерихом произошло весьма курьезно. Шапошникова, тогда уже доктор наук, три года прожила в Индии и знала, что Святослав Николаевич живет в Банголуре, всего-то в трехстах километрах от ее Мадраса. Можно запросто доехать на автобусах. Но Людмила Васильевна рассуждала так: ну приеду, а дальше-то что? Если нет разговора, который был бы одинаково интересен обоим, то зачем ехать? И вот тема такого разговора возникла – скандальные научные труды об Индии, в том числе «Живая Этика» Елены Блаватской. А тут еще в Мадрас приехал искусствовед Семен Иванович Тюляев, мечтавший познакомиться с Рерихами.
Шапошникова обрадовалась попутчику. Сели в машину и… ошиблись дорогой. Приехали к дому Рерихов лишь глубокой ночью. Причем приехали-то знакомиться!
И все-таки Святослава разбудили, и он зевая вышел на веранду. Искусствовед Тюляев – грудь колесом – выступил вперед, и Святослав Николаевич ему вместо приветствия сказал возмущенно:
– Это что ж такое?!
И тогда, как вспоминает Людмила Васильевна, она тихо вышла из-за спины своего горе-попутчика и ничего умнее не придумала, чем сказать: «Я – Шапошникова, здравствуйте». И Святослав неожиданно доброжелательно улыбнулся и сказал: «Я слышал о вас. И ждал вас. Входите». О философии Николая Рериха и трудах Елены Блаватской они проговорили до четырех утра… И знакомство это переросло в крепкую дружбу.
Спустя пару десятилетий семья Рерихов доверила Людмиле Шапошниковой организацию первого в России общественного музея. Она займется перевозкой из Индии в Москву четырех тонн культурного наследия Рерихов. А параллельно придется искать и меценатов – государство финансировать такой музей не захотело, хотя обещало «помочь материально» целых десять лет. Открылся Международный центр Рерихов в 1990 году, расположившись в усадьбе Лопухиных, памятнике архитектуры XVII-XIX веков.
Не только учение Николая Рериха оказалось духовно близко Людмиле Шапошниковой. Вдохновляла и железная воля этого человека. Его экспедиция через Тибет и Гималаи столкнулась с невероятными трудностями. Зимой 1927-1928 годов его экспедицию едва не угробили. Английская разведка, контролирующая индийский регион, сделала все возможное, чтобы остановить Рериха, считая его «красным шпионом» и агентом КГБ. Англичане прекрасно знали: научно-исследовательскую экспедицию Рериха финансирует этнографический музей в Нью-Йорке. И все же…
На высокогорном плато Гималаев при температуре минус тридцать градусов и пронизывающем ветре целых пять месяцев Николай Рерих и его жена Елена Шапошникова мужественно ожидали въездной визы. Увы, другим членам экспедиции здоровья и мужества не хватило. Люди болели и… погибали.
Из трилогии Людмилы Шапошниковой «По Пути Мастера»:
«Экспедиция Рериха подходила к Тибету. Там начиналась зона английского влияния, и Разведывательное бюро Британской Индии уже не сомневалось в своей победе над «красным русским». Полковник Ф. Бейли, получивший указание «обезвредить большевистских агентов», взял на себя руководство операцией.
Единоборство Рериха с разведкой продолжалось все четыре года экспедиции. Шла беспрецедентная, упорная борьба. Рерих против опытнейшей разведки мира. Не профессионал. Человек, занимающийся делами, весьма далекими от дел военных.
Было ясно, что экспедицию обрекли на гибель. Непонятной была причина. Молчала Лхаса, Молчал Далай-лама, знавший о существовании экспедиции. Молчал губернатор. Молчали тибетские министры.
По приказу властей все письма и телеграммы Рерихов, посланные Лхасскому правительству и американскому консулу в Калькутте и британской администрации, были перехвачены. Членам экспедиции запретили покупать продовольствие у местного населения».
Из дневника Николая Рериха:
«Деньги наши кончились. Кончались лекарства, кончалась пища. На наших глазах погибал караван. Из ста двух вьючных животных мы потеряли девяносто. На тибетских нагорьях осталось пять человек наших спутников, умерших от воспаления легких. Наш караван помещался в летних палатках, не предназначенных к зимовке на суровом азиатском плато Чантанг. Костры, которые горят на плато Чантанг, мы называем кострами холода…»
* * *
«Очень холодный день. Утром мы нашли во флягах замерзший коньяк. Руки и ноги наши онемели от холода. Беспокоит состояние жены. Елене плохо с сердцем, но она старается мужественно переносить все, улыбается через силу. Тяжело смотреть на бредущие в ледяной мгле фигуры людей, тщетно пытающихся согреться. Лица монголов изнурены, черты лиц заострились, а глаза приобрели тот особенный блеск, который бывает у людей, находящихся на грани смерти».
Трудно сказать, что заставило правительство Тибета весной 1928 года изменить свое отношение к экспедиции Рериха. Возможно, аргументы в пользу «научной цели» экспедиции все же перевесили страхи о том, что у Рериха может быть политическая миссия «нести коммунизм в Индию». Так или иначе, но в марте 1928-го экспедиция продолжила маршрут.
Из письма министра Тибета – полковнику Ф. Бейли, политическому агенту Великобритании в Сиккиме от 24-го дня первого месяца Земляного дракона года Огненного зайца:
«Считаем необходимым вас проинформировать, что экспедиции Рериха разрешено продолжить маршрут через Сикким, а не по Внутреннему Тибету. Мы отрядили нашего человека сопровождать их».
Письмо произвело на Бейли ощущение удара по голове. Перед глазами полковника заплясали огненные зайцы и земляные драконы, и еще все тибетские министры. Министры перемешались с зайцами и драконами и устроили огненный хоровод. Полковник Бейли опустился в изнеможении в кресло. Он не мог понять, что же, собственно, произошло. Почему экспедиция, которую он считал погибшей, вновь движется к границе Индии? Почему поверженный им, Бейли, этот «большевистский монгол» восстал из небытия и, как красный всадник на одной из своих картин, рвется к священным границам Британской империи?
Они должны были погибнуть. Должны были замерзнуть. Но не случилось ни того, ни другого. Сила духа оказалась сильнее стихии и зла. Она опрокинула чьи-то расчеты.
Спустя полвека ученый-этнограф и писатель, автор более 200 научных публикаций об Индии, академик Людмила Шапошникова решит повторить путь своего духовного учителя.
В одиночку.
Из трилогии Людмилы Шапошниковой «По Пути Мастера»:
«Искать прошлое всегда трудно. Время смывает его следы. Лето 1976 года было таким же дождливым, как и 1926 года, когда Рерих шел по Алтайскому маршруту. Я держала путь в село Алтайское, а оттуда – на юг, в Верхний Уймон. По этому пути пятьдесят лет назад шли подводы Рериховской экспедиции».
* * *
«Небо совсем расчистилось, и яркие лучи заливали Оленью гору. Ложились яркими бликами на монгольскую долину, которая хорошо просматривалась сверху. В долине белели юрты, и табуны лошадей мирно паслись на еще зеленых склонах, спускающихся к реке. Я присела на валун и полистала записную книжку.
И вдруг… Почему-то такие события всегда случаются вдруг. Камень ожил. На меня, чуть наклонив голову с изогнутыми тяжелыми рогами, смотрел горный архар, а чуть поодаль от него появился лучник и натянул тетиву. Мне показалось, что стрела задрожала и вот-вот сорвется с тетивы.
Одна эпоха переходила в другую, один народ сменял другой. Но эта Оленья гора веками возвышалась над долиной и всегда считалась Священной. Не потому ли, что держала цепь культурной преемственности? Что может быть священнее культуры и творчества?!»
И все же, зачем Людмила Шапошникова отважилась в одиночку пройти сотни километров?! «Одному человеку всегда проще, – улыбается Людмила Васильевна. – Чем больше рядом с тобой людей и техники, тем больше они требуют ресурсов, времени, сил и внимания. Последнее путешествие по Гималаям длилось девять месяцев – и это была абсолютная свобода. Да, никаких гарантий моей жизни и безопасности не существовало. Впрочем, я никогда в Индии ничего не боялась. Даже когда жила среди дикарей. Я всегда легко находила проводников в селениях. И мы шли с ними по карте, придерживаясь маршрута Мастера».
При этом Людмила Шапошникова скромно замечает, что ее трудности несопоставимы с Рериховскими. За ней английская разведка не охотилась... И все же серьезные проблемы были. Скажем, научная командировка в Гималаи планировалась на лето. Но Министерство образования, как назло, переносило экспедицию на зиму. И куда деваться? К тому же лимитировался вес багажа. Не выкидывать же тяжелую фотоаппаратуру! Приходилось отказываться… от зимней одежды. Вместо меховой куртки – брать осеннюю, а вместо зимних сапог – ботиночки. А зима в высокогорье, где снег и ветер беспощадный, – мало не покажется. Затвор объектива замерзает и медленно меняет экспозицию. И приходится греть фотоаппарат на голом теле, под свитером. Вот вам и сказочные Гималаи…
И конечно, хочется спросить у Людмилы Васильевны: а как выглядит сказочная Шамбала, изображенная на картинах Н. Рериха? Шапошникова отвечает так. «Легенда о Шамбале, идеальной стране, где царят мир, любовь и порядок, очень устойчива. Шамбала – это долина мудрости. Индийские мифы косвенно указывают, что эта страна находится в долине, скрытой заснеженными вершинами и облаками. Шамбала открывается только духовно чистым людям. Картины Рериха, с его Шамбалой и сокровищами, которые несут на себе чудесные кони, глубоко символичны».
В Международном центре Рерихов ведется научная работа с этими символами в контексте развития нынешнего общества. Так, например, ежегодно проходит конференция «Дети индиго», посвященная психологии одаренных детей и воспитанию людей нового поколения – носителей творческого сознания и высокой этики.
И все учение Рериха направлено как раз на подготовку общества к появлению таких вот благородных и умных людей, которые поведут за собой и других к вершинам добра и справедливости. К осознанию каждым человеком смысла его жизни и предназначения на земле.
«…Пригнувшись к гриве коня, скакал через скалы всадник. Всходило солнце, и гонец спешил. Он нес важную весть. И должен был передать ее вовремя. Другой всадник в тибетском костюме, с нетерпением ждавший гонца, седлал своего коня. Он не знал, когда вернется домой и вернется ли вообще. Путь, быть может в целую жизнь, лежал на север, туда, к вершинам Священной горы. Белоснежной Канченджанги…
Помни! Помни свой дом и дорогу к нему. Помни свой путь и то, что на этом пути надо сделать. Помни и ничего не забывай. Забвение не для тех, чей путь лежит пред снегами Канченджанги!»
Анна ГАГАНОВА
вк
ок
youtube
telegram
ru–by
