Магнит размером с континент
В Австралию меня тянуло с времен прочтения «Детей капитана Гранта». Добрых полвека мечта была абсурдной, как вечный двигатель. Но все течет, все меняется, и вот аэропорт Мельбурна, адская жара и… палисадники с местным деревом «боттлбраш», названным так из-за сходства цветов с ершиками для мытья бутылок. Теперь в памяти вереница стоп-кадров, сливающихся в единый фотофильм о континенте, притягивающем, как магнит, или о магните размером с континент.
В Австралию меня тянуло с времен прочтения «Детей капитана Гранта». Добрых полвека мечта была абсурдной, как вечный двигатель. Но все течет, все меняется, и вот аэропорт Мельбурна, адская жара и… палисадники с местным деревом «боттлбраш», названным так из-за сходства цветов с ершиками для мытья бутылок. Теперь в памяти вереница стоп-кадров, сливающихся в единый фотофильм о континенте, притягивающем, как магнит, или о магните размером с континент. В дальней стороне всегда оглядываешься по сторонам – в поисках чего-то пусть не родного, но близкого. В Австралии наткнуться на бывших наших совсем не проблема. От благочинного Австралийско-Новозеландской епархии Русской Православной Церкви за границей Михаила Протопопова мне довелось услышать, что он числит в своих прихожанах более 200 тысяч обитателей этих двух стран. В основном это потомки иммигрантов первой волны, плюс те, кто попал сюда после 1945-го, их дети, внуки и правнуки…
В мельбурнском Музее иммиграции я встретил и другие цифры. В 2001 году в штате Виктория проживали 5860 новоявленных австралийцев, приехавших из Российской Федерации за последние годы. 31 процент из них исповедует иудаизм, 28 процентов – православие. Остальные, стало быть, протестанты, католики и мусульмане.
Поскольку одним 2001 годом поток вновь прибывших не ограничивается, то не стоит удивляться, что русская речь звучит на кенгурином материке пусть не на каждом шагу, но весьма часто. Другое дело, что речь эта порой обретает весьма своеобразный колорит. Бывший одессит Володя Манусов (одно время он содержал автозаправку в городке Балларат, а сейчас занимается разъездной торговлей) сказал мне, что даже собирался составить нечто вроде словарика русско-австралийского сленга. Увы, дела отвлекли.
Примеров же сколько угодно. Я услышал на самом большом рынке Мельбурна «Виктория-маркет» приглашение «камеровать» без стеснения. Владелец стойки, торговавший украшениями с мерцающими австралийскими опалами, убедился, что покупать я не собираюсь, но не возражал против снимков на память, вот и предложил фотографировать вволю, образовав неологизм от слова «камера». Там же на рынке рядышком со мной прозвучало слово «забуковать». На отечественный русский это следует переводить как «забронировать», «заказать».
В русском магазине Карнеги почтенный господин с тростью и в стопроцентно одесской панамке просил продавщицу «посластить» докторскую колбасу. Не подумайте, что он надумал посыпать ее сахаром, речь шла о нарезке ломтиками от английского глагола to slice.
О русском этом гастрономчике стоит рассказать подробней. Отголоски ностальгии в нем на каждой полке и в каждой этикетке. Кильки в томате из Калининграда соседствуют с кальмарами в собственном соку… из Псковской области. Имелся также консервированный борщ с кремлевской звездой на этикетке, но сваренный в Литве. Плакатик на стене извещал о поступлении свежей воблы. Наличествовали петербургские шпроты, камчатская селедка, грибы из Ярославля и перловка, упакованная в Челябинске.
Продавщица вполне отечественной комплекции возмущенно говорила, что крупу только что привезли, а пакет сероватый не потому, что в дороге запылился, а просто бумага такая. В забытой кем-то на подоконнике русской газете оказалось объявление о поступлении медикаментов из России, в том числе и детского мыла! Эх, прав был Александр Сергеевич Пушкин в своем афоризме из «Евгения Онегина»: «Привычка свыше нам дана, замена счастию она!»
После «русского» магазина я почувствовал себя в мельбурнском Карнеги почти как дома. Будто и не было девятичасового перелета от Москвы до Сеула и в придачу двенадцатичасового броска от Кореи до Мельбурна.
Оказавшись в доме у бывшего кишиневца Владимира Богатырева (в Молдавии он конструировал оборудование для обработки табака, а в Мельбурне проектирует всевозможные печи вплоть до крематориев), я случайно увидел на стене листок с перечнем домашних дел, среди которых значилось: «жуки и червяки». Поинтересовавшись, с чего это хозяевам собственного коттеджа, вокруг которого росли кусты киви, лимонное деревце, абрикосы и айва, столь неаппетитные твари, я удостоился приглашения поучаствовать в кормлении… «бородатых драконов», как именуются страшноватые, но безобидные ящеры сантиметров тридцати пяти в длину со свисающими с подбородков продолговатыми складками кожи.
Драконов кому попало разводить не разрешается, для них нужно покупать лицензию, которую надо подтверждать и оправдывать.
Любопытства ради я спросил, кого содержат дома австралийцы, поленившиеся оформлять разрешения на драконов, и услышал, что в таком случае можно смело держать у себя черных скорпионов, водяных черепах и даже питонов.
…Другой вариант экзотики я разглядел в окрестных палисадничках. Кроме акаций – а их в Австралии больше 200 видов – кое-где виднелись очень даже родные березки. Так что чего только ни посадишь в память о покинутой родине!
Посадить однако же не проблема, а вот избавиться от надоевшего дерева куда трудней. Притчей во языцех стала здесь одна бывшая советская дама, купившая по незнанию участок для застройки вместе с растущей на нем пальмой. Поскольку задуманная стройка с этим творением природы никак не совмещалась, то владелица земли собралась попросту срубить дерево. Увы, консультации с юристом показали, что в этом случае можно угодить в объятия защищающего флору закона и заплатить многотысячный штраф. Пришлось выставить площадку на продажу вместе с пальмой, но купить никто не поспешил, так как с подобными приложениями к земле ушлые старожилы связываться не желают.
Но не все такие невезучие. Среди добившихся процветания – владелец целой сети лабораторий, в которых проводят медицинские анализы чуть ли не всему штату Новый Южный Уэльс. Начинал он, как и почти все, с нуля, теперь обитает в особняке с видом на Сиднейский оперный театр. Другой из бывших наших до недавнего времени подкармливал мельбурнцев в сети своих, говоря по-нашему, кулинарий «Эдди-гриль», предлагавших много что из мясных приятностей на вынос.
Во многих русских или русскоязычных домах частенько звучат песни Зиновия Комма – главного и, видимо, единственного мельбурнского барда. Для заработка он облицовывает плиткой стены, а для души… слагает песни и поет. Иной раз отправляется на бардовские русские фестивали (последний раз летал в Барселону). Название последнего его диска «В горле ком», без сомнений, навеяно собственной фамилией. А его песенкой на мотив шевчуковской «Осени» открывался и завершался последний по счету совместный КВН объединенных команд Мельбурна и Сиднея. Представители двух городов дружно пели: «Вверх ногами прочно мы стоим на карте мира!»
Сейчас «кавээнщиков» двух знаменитых городов зазывают земляки из новозеландского Веллингтона. Володя Манусов, о котором уже шла речь, рассказывая мне об этом, не без грусти вздохнул: «Скорее всего, не получится, поначалу у всех много энергии было для «общественно бесполезной деятельности», а теперь всем жить надо, а кому-то и выживать!»
Понять, почему же мы все-таки и в Австралии остаемся русскими, мне помогло знакомство с местным скульптором Уиллом Понвейзером.
Кряжистого рокера-скульптора накрыла тень облака, и я попросил его ради фотосъемки выйти на солнышко. Отошел он, однако, не тем боком, с которого смотрелся выигрышней, и я рискнул, предварительно извинившись, слегка развернуть его руками. Эффект был поразительным: бородач всплеснул руками и прокричал, обращаясь к моим спутникам: «Он подошел ко мне ближе чем на полметра»! Откуда мне было знать, что законы штата Виктория требуют соблюдать между людьми дистанцию в пятьдесят сантиметров, а прикасаться к собеседнику возбраняется даже полиции. До международных осложнений дело не дошло, но в остальные австралийские дни я старался держаться подальше от всех встречных.
Олег ДЗЮБА
Москва – Мельбурн
В мельбурнском Музее иммиграции я встретил и другие цифры. В 2001 году в штате Виктория проживали 5860 новоявленных австралийцев, приехавших из Российской Федерации за последние годы. 31 процент из них исповедует иудаизм, 28 процентов – православие. Остальные, стало быть, протестанты, католики и мусульмане.
Поскольку одним 2001 годом поток вновь прибывших не ограничивается, то не стоит удивляться, что русская речь звучит на кенгурином материке пусть не на каждом шагу, но весьма часто. Другое дело, что речь эта порой обретает весьма своеобразный колорит. Бывший одессит Володя Манусов (одно время он содержал автозаправку в городке Балларат, а сейчас занимается разъездной торговлей) сказал мне, что даже собирался составить нечто вроде словарика русско-австралийского сленга. Увы, дела отвлекли.
Примеров же сколько угодно. Я услышал на самом большом рынке Мельбурна «Виктория-маркет» приглашение «камеровать» без стеснения. Владелец стойки, торговавший украшениями с мерцающими австралийскими опалами, убедился, что покупать я не собираюсь, но не возражал против снимков на память, вот и предложил фотографировать вволю, образовав неологизм от слова «камера». Там же на рынке рядышком со мной прозвучало слово «забуковать». На отечественный русский это следует переводить как «забронировать», «заказать».
В русском магазине Карнеги почтенный господин с тростью и в стопроцентно одесской панамке просил продавщицу «посластить» докторскую колбасу. Не подумайте, что он надумал посыпать ее сахаром, речь шла о нарезке ломтиками от английского глагола to slice.
О русском этом гастрономчике стоит рассказать подробней. Отголоски ностальгии в нем на каждой полке и в каждой этикетке. Кильки в томате из Калининграда соседствуют с кальмарами в собственном соку… из Псковской области. Имелся также консервированный борщ с кремлевской звездой на этикетке, но сваренный в Литве. Плакатик на стене извещал о поступлении свежей воблы. Наличествовали петербургские шпроты, камчатская селедка, грибы из Ярославля и перловка, упакованная в Челябинске.
Продавщица вполне отечественной комплекции возмущенно говорила, что крупу только что привезли, а пакет сероватый не потому, что в дороге запылился, а просто бумага такая. В забытой кем-то на подоконнике русской газете оказалось объявление о поступлении медикаментов из России, в том числе и детского мыла! Эх, прав был Александр Сергеевич Пушкин в своем афоризме из «Евгения Онегина»: «Привычка свыше нам дана, замена счастию она!»
После «русского» магазина я почувствовал себя в мельбурнском Карнеги почти как дома. Будто и не было девятичасового перелета от Москвы до Сеула и в придачу двенадцатичасового броска от Кореи до Мельбурна.
Оказавшись в доме у бывшего кишиневца Владимира Богатырева (в Молдавии он конструировал оборудование для обработки табака, а в Мельбурне проектирует всевозможные печи вплоть до крематориев), я случайно увидел на стене листок с перечнем домашних дел, среди которых значилось: «жуки и червяки». Поинтересовавшись, с чего это хозяевам собственного коттеджа, вокруг которого росли кусты киви, лимонное деревце, абрикосы и айва, столь неаппетитные твари, я удостоился приглашения поучаствовать в кормлении… «бородатых драконов», как именуются страшноватые, но безобидные ящеры сантиметров тридцати пяти в длину со свисающими с подбородков продолговатыми складками кожи.
Драконов кому попало разводить не разрешается, для них нужно покупать лицензию, которую надо подтверждать и оправдывать.
Любопытства ради я спросил, кого содержат дома австралийцы, поленившиеся оформлять разрешения на драконов, и услышал, что в таком случае можно смело держать у себя черных скорпионов, водяных черепах и даже питонов.
…Другой вариант экзотики я разглядел в окрестных палисадничках. Кроме акаций – а их в Австралии больше 200 видов – кое-где виднелись очень даже родные березки. Так что чего только ни посадишь в память о покинутой родине!
Посадить однако же не проблема, а вот избавиться от надоевшего дерева куда трудней. Притчей во языцех стала здесь одна бывшая советская дама, купившая по незнанию участок для застройки вместе с растущей на нем пальмой. Поскольку задуманная стройка с этим творением природы никак не совмещалась, то владелица земли собралась попросту срубить дерево. Увы, консультации с юристом показали, что в этом случае можно угодить в объятия защищающего флору закона и заплатить многотысячный штраф. Пришлось выставить площадку на продажу вместе с пальмой, но купить никто не поспешил, так как с подобными приложениями к земле ушлые старожилы связываться не желают.
Но не все такие невезучие. Среди добившихся процветания – владелец целой сети лабораторий, в которых проводят медицинские анализы чуть ли не всему штату Новый Южный Уэльс. Начинал он, как и почти все, с нуля, теперь обитает в особняке с видом на Сиднейский оперный театр. Другой из бывших наших до недавнего времени подкармливал мельбурнцев в сети своих, говоря по-нашему, кулинарий «Эдди-гриль», предлагавших много что из мясных приятностей на вынос.
Во многих русских или русскоязычных домах частенько звучат песни Зиновия Комма – главного и, видимо, единственного мельбурнского барда. Для заработка он облицовывает плиткой стены, а для души… слагает песни и поет. Иной раз отправляется на бардовские русские фестивали (последний раз летал в Барселону). Название последнего его диска «В горле ком», без сомнений, навеяно собственной фамилией. А его песенкой на мотив шевчуковской «Осени» открывался и завершался последний по счету совместный КВН объединенных команд Мельбурна и Сиднея. Представители двух городов дружно пели: «Вверх ногами прочно мы стоим на карте мира!»
Сейчас «кавээнщиков» двух знаменитых городов зазывают земляки из новозеландского Веллингтона. Володя Манусов, о котором уже шла речь, рассказывая мне об этом, не без грусти вздохнул: «Скорее всего, не получится, поначалу у всех много энергии было для «общественно бесполезной деятельности», а теперь всем жить надо, а кому-то и выживать!»
Понять, почему же мы все-таки и в Австралии остаемся русскими, мне помогло знакомство с местным скульптором Уиллом Понвейзером.
Кряжистого рокера-скульптора накрыла тень облака, и я попросил его ради фотосъемки выйти на солнышко. Отошел он, однако, не тем боком, с которого смотрелся выигрышней, и я рискнул, предварительно извинившись, слегка развернуть его руками. Эффект был поразительным: бородач всплеснул руками и прокричал, обращаясь к моим спутникам: «Он подошел ко мне ближе чем на полметра»! Откуда мне было знать, что законы штата Виктория требуют соблюдать между людьми дистанцию в пятьдесят сантиметров, а прикасаться к собеседнику возбраняется даже полиции. До международных осложнений дело не дошло, но в остальные австралийские дни я старался держаться подальше от всех встречных.
Олег ДЗЮБА
Москва – Мельбурн
вк
ок
youtube
telegram
ru–by
