Сетевое СМИ Парламентского Собрания Союза Беларуси и России

Рубрика: Общество

Десять минут кажутся вечностью

Жена космонавта Юлия Новицкая рассказала, как он восстанавливается после возвращения

С момента приземления у мужа полным ходом идет послеполетная реабилитация. А еще и научные исследования никто не отменял. После первого полета в 2013 году Олег вместе со своим бортинженером Женей Тарелкиным участвовал в отработке ручного спуска с орбиты на поверхность Марса на специально оборудованной центрифуге. Тогда подобный эксперимент проводился впервые. В этот раз он снова «открутил» центрифугу. Справился вроде бы хорошо. Полагаю, что залезать и вылезать из конструкции непросто, а уж работать в ней и подавно.

Дальше Олега ждал тренажер «Выход-2». В скафандре он имитировал выход на поверхность то ли Луны, то ли Марса. Насколько я помню, после первых двух полетов он участвовал в подобном эксперименте. В общем, отдыхать после полета не приходится.

Первые дни «земной жизни» каждое утро у него начиналось с ортопробы. Что это такое? Все очень просто. Сначала врачи измеряют ему пульс и давление в положении лежа, затем - сидя, а потом - стоя. Казалось бы, ничего сложного нет. Нужно простоять прямо столько, сколько сможешь. Как только получится выдержать десять минут, значит, с тобой все более-менее в порядке. Но, оказывается, для человека, только что вернувшегося из невесомости, задача не из легких. Не всем сразу удается это выполнить.

А еще все космонавты первую неделю после возвращения с орбиты носят специальный костюм «Кентавр», который состоит из утягивающих шорт и гетр. Все они со шнуровкой для индивидуальной подгонки. Для чего? Чтобы не было сильного оттока крови. После космического полета кровь распределена практически равномерно по всему организму. Когда человек резко встает, то происходит резкий приток крови и, как следствие, понижение давления. Сердце пытается это компенсировать и начинает быстрее сокращаться, в результате учащается пульс. Кстати, два таких костюма, оставшиеся после предыдущих полетов, Олег уже подарил в космические музеи.

Свободное от реабилитации и научных экспериментов время, которого не так и много, муж общается с журналистами и лишь потом принадлежит нам с дочками. Но мы привыкли, поэтому особенно ценим время, проведенное вместе.