[01] Академик Андрей ВОРОБЬЕВ:

О смелости директора Гематологического научного центра, академика РАМН и РАН Андрея ВОРОБЬЕВА рассказывают легенды. Работая в ельцинском правительстве министром здравоохранения, он не боялся перечить «генеральной линии». Отказывался подписывать контракты на поставку устаревшей зарубежной медтехники, поскольку видел за ней лишь стремление чиновников получить «откаты». Однажды на заседании правительства бросил министру культуры: «Почему у нас талантливейшие пианисты и скрипачи – призеры международных конкурсов уезжают на заработки за рубеж, а вы приглашаете актеров из паршивых «мыльных опер» и организуете им встречи на уровне руководства страны?» В конце концов за свое вольномыслие Андрей Иванович был Ельциным уволен. Однако вот уже свыше 20 лет он руководит Гематологическим научным центром, где вместе с коллегами лечит больных самой страшной болезнью – раком крови…

– Андрей Иванович, откуда берется рак? Что это – наказание человечества за его грехи, высокомерную попытку стать хозяином природы?..
– Рак – это ошибки в делении клеток, и тут вряд ли что можно поделать. Однако миф о его неизлечимости скорее возник от слишком поздних стадий обнаружения. Все коварство рака в том, что до поры до времени он развивается бессимптомно и никак не дает о себе знать. Человек начинает чувствовать себя плохо, когда опухоль уже основательно поразила организм или какой-то орган. Вот почему необходимо возрождение диспансеризации населения, хорошо поставленной в Советском Союзе. Ежегодные медосмотры населения должны стать правилом. Их проведение нужно вменить законом руководителям всех предприятий – и частных, и государственных.
Однако природа опухолей всегда имеет конкретное проявление. И есть способствующие факторы. Например, рак легких – это почти стопроцентно от курения. Табак провоцирует опухоли и других органов. Рак желудка – тоже от курения, но часто от очень горячей пищи.
Другое дело, как наши власти относятся к закупке противоопухолевых препаратов – ведь свою фармакологическую промышленность мы угробили. Когда изобрели препарат «гливек», который делает больного хроническим миелолейкозом здоровым, я бросился к большому начальству Минздрава и не встретил интереса. Наверное, такой же Воробьев побежал к своему министру в Дели. Только разница между нами и ими в том, что у нас есть очень сильные биотехнологи, а им еще надо таких готовить. Но в отличие от России, в Индии делают дешевые аналоги дорогих препаратов фирм-монополистов и лечат своих больных. У нас же на создание этого препарата не дали ни копейки.
– Вы немало критиковали прежнее руководство Минздравсоцразвития, которое не хотело слышать не только вас, но и медицинскую общественность и даже объявило войну Медицинской академии наук. Как бы вы оценили состояние здравоохранения?
– Прежде всего нужно принять к сведению: здравоохранение как целостная система разрушено. Предыдущим министром было заявлено, что его ведомство контролирует оказание лечебной помощи примерно лишь 7 процентов населения, что Минздравсоцразвития не является правопреемником ни Минздрава Советского Союза, ни Минздрава Российской Федерации. Какая бы ни была, но правда.
В прошлогоднем послании Президента страны Федеральному Собранию о единственной отрасли социального блока – медицине – не было сказано ничего. Сегодня нас пытаются убедить: дескать, выводы сделаны. Принимаемые меры по сокращению смертности и повышению рождаемости уже дают эффект. Не будем обольщаться. Некоторый прирост рождаемости отражает старую закономерность: начиная с 1946 года примерно каждые 20 лет в стране отмечается небольшой подъем рождаемости, связанный с возвращением оставшихся солдат с фронтов Великой Отечественной войны. 1966 год, 1986-й, 2006-й…
Конечно, можно свалить ответственность за разгром здравоохранения на одного только отставного министра. Но каким титаном надо быть, чтобы это сделать без малого за четыре года! А куда смотрело правительство? Ведь мы же (т.е. граждане, медицинская общественность) не безмолвствовали.
Однако власть ясно обозначила свои отношения с народом: строим рыночную экономику. Рассчитывали, что заинтересованность в личной выгоде поднимет эффективность труда, откроются новые производства, собственники земли повысят ее урожайность и т.п. При этом упорно не говорят, что нормальную, неворовскую рыночную экономику наша страна уже создавала – это была «Новая экономическая политика» – гениальный НЭП, который в считанные годы вывел страну из разрухи после Гражданской войны.
Но тогда социальные задачи были главными: убрать нищету, научить и накормить детей, всем дать жилье, пусть тесное, но чтобы бездомных не было, всех больных обеспечить медицинской бесплатной помощью. При такой политической установке разница в социальной обеспеченности между богатыми и бедными была невелика.
– А потом прозвучало: «интересы рынка» прежде всего…
– Вот именно. Теперь интересы населения почти никого не беспокоят: главное – деньги, «бизнес»! Прямого дохода здоровье народа, видите ли, не дает ни «бизнесменам», ни этому государственному устройству в целом. Самые большие деньги выкачиваются из-под земли! На нашу безоглядную жадность и недальновидность давно обратили внимание «заклятые» друзья.
Может быть, первой об этом сказала Маргарет Тэтчер: России вполне хватит 50-55 миллионов жителей. Имелось в виду, что их вполне достаточно для сырьевого придатка развитых стран, в который добровольно превращалась наша страна. А потом «за океаном» стали поговаривать, что границы нашего государства не совсем справедливы: де, зачем России Сибирь с ее несметными богатствами, когда столько желающих их освоить?
Хочется надеяться, что эти откровения нас отрезвят. Но пока по-прежнему малым числом работающего населения страна качает валюту из нефтяной скважины. А вокруг – либо прямая безработица, либо толпы молодых людей, занятых бессмысленной охраной чего угодно. И не было у власти никакой необходимости в сохранении или увеличении населения России, как нет необходимости и лечить этих людей хорошо.
Да, именно в последнее время руководство страны принялось за восстановление армии, военно-морского флота, авиации, за «капитальный ремонт» всего разрушенного социального блока. Это так, и это – очень хорошо.
Но до тех пор, пока со всех сторон будут свиристеть: «гоните рублики за эти бублики», «деньги, деньги, деньги!» – не возникнет настоятельной потребности вкладывать средства в организацию современного здравоохранения. Ведь нас никто не заставлял избыток денег России скапливать не в своих, а в американских банках (пускаемых на развитие их промышленности, их армии).
Никто нас не неволил строить какие-то новые больничные корпуса (при избыточном коечном фонде в стране) силами иностранных фирм, оптом покупать очень дорогое оборудование не для конкретных больниц, а «вообще», не привлекая к закупкам специалистов. Через 2-3 года оборудование начнет выходить из строя (а вдруг нефть подешевеет!), что мы будем делать?
Ясно для всех, кто способен смотреть дальше своего кармана, что оборудование, необходимое для лечения людей, надо производить самим. Что, имея деньги сегодня, надо немедленно заказывать продающим оборудование фирмам строительство соответствующих производств у нас. Китай, без запасов нефти и газа, так и поступает. И мы так поступаем – с легковыми автомобилями. Но сегодня мы покупаем медицинское электронное оборудование у социалистического Китая, демонстрируя «достижения» нашего воровского капитализма.
– В своих предложениях вы не раз высказывались за изменение критерии оценки работы врачей. В чем они заключаются?
– Генеральная задача на первых порах – одна: прекратить массовые смерти от излечимых заболеваний. Можно за эталон взять инфаркт миокарда. Смертность при этом заболевании какая-то сохранится, но сегодня в одних учреждениях она колеблется вокруг 5-6%, а в других – около 20% и выше. Сейчас нет нужды перечислять все, что надо сделать. Но для крупных городов решение такой задачи начнется с перевода работы «скорой помощи» на режим дежурства машин в крупных жилых кварталах, чтобы сократить время от вызова до приезда к больному. Надо хорошо поставить информационную работу среди населения о признаках болезней сердца. В стационаре, куда привезут больного, – установить ангиограф с круглосуточным дежурством и обеспечить достаточное количество стентов, вживляемых в сосуды и позволяющих преодолевать их закупорку.
– Андрей Иванович, какие шаги, на ваш взгляд, нужно предпринять, чтобы вытащить здравоохранение из пропасти?
– Надо крепко понять, что над Россией висит «нефтяное проклятье», суть которого проста: до тех пор, пока вам кажется, что, имея богатые недра, строить нефтепровод за рубеж вместо нефтеперерабатывающего завода у себя выгодно, вы будете оставаться на задворках цивилизации. Не будет у такой страны ни хорошего образования, ни здравоохранения. Исчезнут поэты, композиторы. На сценах будут полуголые безголосые дивы сотрясать воздух. Многосерийные бандитские киноленты продолжат воровать досуг уставшего человека.
Сегодня с нас спрос: что делать? Мы с вами находимся в работающей клинике Гематологического научного центра Российской академии медицинских наук, демонстрирующей результаты диагностики и лечения опухолей системы крови мирового класса. Это означает, что никаких объективных причин, мешающих возрождению нашей медицины, нет. Надо по всей стране тиражировать то, что умеют немногие. А для этого нужно деньги направить на устранение искусственных, самими созданных препятствий.
Не так уж сложно понять, что надуманная конструкция – «Министерство здравоохранения и социального развития» – не работает. Нужна мощная организационная работа: по воссозданию медицинской промышленности и производству антибиотиков (совсем не обязательно в рамках Министерства здравоохранения), направленных на сохранение здоровья народа.
Надо прекратить всякие разговоры о введении платы за лечение. Оно у нас по Конституции бесплатно. Врач не должен видеть кошелек больного – он давал клятву Гиппократа, а деньги его развращают. Пора убрать это позорное явление – «централизованные закупки» в том виде, как они производятся сейчас. Во все времена центральные учреждения (министерство, обл– или горздрав) заботились об обеспечении оборудованием своих лечебных учреждений. А сегодня на одних только «откатах» от оптовых закупок лекарств и оборудования, которые только у нас производятся по ценам выше розничных, когда в карман участников идет от 10 до 30 и более процентов цены сделки, происходит растление целых пластов чиновного аппарата, администрации, врачей.
Надо повернуться лицом к народу и ясно сказать: хватит, отступление окончено, теперь – все для человека.
В течение почти четырех лет мы, врачи, пытались разговаривать с министерством, отвечающим за охрану здоровья. Какие-то подвижки имели место. Лекарств закупается больше. За это – спасибо!
Что же касается решения стратегических задач здравоохранения, то на этом фронте пока без перемен.