[50] Воспитание и наказание

Совет Европы, объединяющий 47 стран, призвал своих членов запретить любые телесные наказания детей. Осенью эта организация объявила широкомасштабную кампанию по запрещению насилия над детьми, которая станет частью большого проекта «Строим Европу для детей и вместе с детьми»... По мнению чиновников Совета Европы, необходимо изменить менталитет родителей в области воспитания детей. Детей необходимо аргументированно убеждать, а не наказывать, поскольку наказание является нарушением достоинства и прав человека и наносит урон психологическому и физическому состоянию ребенка, считают в Страсбурге. К телесным наказаниям Совет Европы относит даже оплеуху, шлепок, затрещину. За это европейских родителей могут привлечь к административной и, возможно, уголовной ответственности.
О том, как российское общество и государство отреагируют на такую инициативу Совета Европы, мы беседуем с детским психологом Ириной МЕДВЕДЕВОЙ.
– Ирина Яковлевна, к чему, по вашему мнению, приведет инициатива Совета Европы запретить любые телесные наказания детей? Что может вырасти из детей, изучающих свои права с детского сада и прекрасно их знающих?
– Прежде всего, такие дети будут очень несчастны. Это движение по защите прав детей, которое все более и более развивается и достигает все новых и новых высот в борьбе за детские права, по сути дела, направлено против детей, против самой жизни и вызовет ее разрушение. Когда взрослый не имеет права воспитывать своего ребенка так, как он считает нужным, – это обрушение жизни, это перевернутая пирамида, поскольку вся жизнь держится на иерархии. Это очень грубый слом иерархии «взрослый – ребенок», «родитель – ребенок». Как детский психолог, который занимается патологией детского поведения, я могу сказать, что уже сегодня, когда еще нет никаких определенных запретов на наказания малышей, невротизированных детей становится все больше и больше. Дело в том, что ребенок, особенно маленький, часто сам не осознает границы дозволенного, не чувствует, где «можно» и где «нельзя». И очень волнуется, когда на эти границы взрослый ему не указывает, в том числе с помощью шлепка, легкого удара по руке. Если он не понимает слова, когда взял что-то не то, когда ругается, повышает голос на взрослых или говорит не должные слова, как его остановить? Ведь главная задача воспитания – вовсе не накормить и одеть ребенка, а сделать из него хорошего, полноценного человека.
Телесные наказания, конечно, если они не превращаются в зверства, совершенно нормальны в воспитании детей, особенно маленьких. Впрочем, если ребенок совершает поступок, граничащий с противоправным, то можно и в более старшем возрасте применить телесные наказания. Например, в случае воровства, если оно повторяется, можно и нужно выпороть. Ведь если это не сделать с ранних лет, в более позднем возрасте подобные случаи заканчиваются лишением свободы. Поэтому родительское наказание, в том числе и телесное, – это прежде всего забота о ребенке…
– Но где найти эту грань между насилием и так называемыми воспитательными мерами? Ведь во многих семьях могут и ударить не за что, во многих семьях насилие применяется как основной метод воспитания, и ребенок живет в окружении этого насилия.
– Я много лет общаюсь с семьями, занимаюсь детской психологией, в частности отклонениями от поведенческой нормы. Конечно, можно сказать, что ко мне приходят культурные родители. Да, бывает, что они телесно наказывают детей, но это, как правило, во-первых, справедливое наказание, а во-вторых, оно совершенно не угрожает ни физическому, ни психическому здоровью ребенка. Что же касается семей некультурных, то для них существует Уголовный кодекс, где прописаны законы, содержащие в себе наказания для таких родителей. Их штрафуют, лишают родительских прав, если они не унимаются и т.д. Просто органы опеки должны работать правильно, внимательно и ответственно. А то, о чем мы сегодня говорим – лишение нормальных родителей права на физическое наказание, – это грубейшее вторжение в частную жизнь людей и грубейшее нарушение прав человека. Нельзя забывать о праве взрослых людей быть главными, если они родители, в определении линии воспитания.
– А какая сегодня тенденция в воспитании детей?
– Сегодня детей распускают тем, что никак их не наказывают. И вот эта тенденция гораздо более опасная, потому что она обещает психический слом ребенку. Поведение и психика очень связаны между собой, и бывает, что неустойчивая психика диктует ребенку развинченное поведение. А бывает наоборот: от внешнего к внутреннему, когда детей «балуют» вседозволенностью, отчего страдает психика. Как только такой ребенок попадает в другой социум, где его окружают чужие люди, ему гарантирован психический слом, ненависть окружающих. Он делает то, что хочет, а этого люди терпеть не могут и говорят ему «нет», которое он раньше не слышал,. Значит, психика его, и без того развинченная так называемым «свободным воспитанием», или, как это еще называется, «недирективной педагогикой», будет сломлена окончательно. Об этом так называемые защитники прав ребенка, как правило, не думают.
– Получается, на агрессию ребенка родитель должен отвечать агрессией?..
– Любовью… Но останавливать проступки нужно резко, чтобы выработать то, что академик Павлов называл «условный рефлекс».
– Вы имеете в виду, что на раннем этапе у ребенка надо выработать «рефлекс наказания», чтобы потом пришло понимание?
– Конечно, а пока он не обязан все осознавать. Это глупости, которые говорят взрослые, никогда не имевшие дело с детьми. Вот я упоминала о воровстве: не понимает маленький ребенок, почему он не может взять у взрослого из кармана денег на мороженое. Он думает: «У них так много денег, а я возьму совсем немножко, ну что же плохого я сделал?» Ему невозможно объяснить, почему нехорошо воровать, у него просто должен закрепиться рефлекс: «своровал – получишь наказание».
Когда я еще была студенткой, я стажировалась в лаборатории дошкольного воспитания в Научно-исследовательском институте дефектологии, на кафедре, которую возглавляла известный психолог, профессор Наталья Григорьевна Морозова, ученица величайшего советского психолога Льва Семеновича Выготского. И я помню, как она много раз повторяла: «Первое слово, которое должен знать ребенок, – это не слово «мама», а слово «нельзя». Она очень любила детей, но знала, что слово «нельзя», запрет, строгое, но любовное воспитание – это основа нормальной судьбы. И вся моя дальнейшая более чем 30-летняя практика говорит о том, что без наказаний, в том числе и телесных, особенно в раннем возрасте, невозможно нормальное воспитание подавляющего большинства детей.
– То есть у ребенка должен быть страх перед наказаниями и перед родителями?
– Конечно, этот страх вовсе не исключает любовь. В одном из Псалмов Давида сказано: «Служите Господу со страхом и радуйтесь перед ним с трепетом». Так что страх, радость и любовь по отношению к родителям – это все прекрасно уживается в ребенке. А вот авторитетность родителя и возможность на него доносить – вот это в маленькой детской голове и душе не уживается. Если ребенок знает, что родитель может быть наказан, потому что нарушает его права, он не может относиться к родителю как к авторитету. Вот это вместе не живет.
Вообще детоцентризм губителен для ребенка. Вседозволенность в результате требует более суровых мер наказания, чтобы как-то наверстать упущенное. Поскольку ребенка не наказывали, не делали замечания, то он не привык считать родственников авторитетами. Представьте себе общество, где люди делают что хотят. Это не общество, а хаос.
– Иными словами, европейские, а за ними и наши правозащитники стремятся разрушить у ребенка первую и последнюю инстанцию, разрушить установленные веками ценности. С какой целью?
– Для ребенка родители должны быть боги. Они должны быть на пьедестале, они должны быть неприкосновенны, они должны быть идеальны, неоспоримы. Мы не говорим о тех маргинальных семьях, где все происходит по-другому. По отношению к ним должен действовать закон, и не нужно принимать никаких дополнительных законов и постановлений. Не надо путать нормальное телесное наказание и зверства. К примеру, в самых дорогих и закрытых лицеях Англии, где воспитывают элиту, телесные наказания обязательны. И никто не говорил о нарушении прав ребенка. Великий наш Святой и Праведный Иоанн Кронштадтский уже в начале ХХ века был в ужасе от разговоров о правах человека и свободе совести – какая может быть свобода совести, если человек грешен? Вот сегодня мы видим, что главенство прав человека и свободы совести освобождает и защищает права таких негодяев, как педофилы и гомосексуалисты. Ни для кого не секрет, что сегодня во многих странах мира есть детская проституция, растет число извращенцев. Вот куда толкают правозащитники детей под предлогом защиты от насилия в семье.
И делается это с единственной целью, о которой говорил в своем «Откровении» святой апостол Иоанн Богослов.
– В результате может вырасти поколение «павликов морозовых». И как они сами будут воспитывать детей?
– Я думаю, у них не будет детей. Кстати говоря, это еще один очень важный аспект всех этих реформ в сторону прав ребенка. Никто не хочет на Западе рожать детей – потенциальных доносчиков. Ведь когда мы думаем о ребенке, мы представляем себе слабое, милое, трогательное, беззащитное существо, которое полностью зависит от нас, которое мы должны воспитывать с любовью. Даже когда мы наказываем, все равно это выражение нашей любви, любви к этой душе, которая должна быть нами возвышена, воспитана и подготовлена для жизни вечной в Царствии небесном. А когда это существо уже, простите, в утробе матери узнает о своих правах и готово посадить своих родителей – не хочется рожать ребенка. Подобное недирективное воспитание вседозволенности – мощное антидемографическое оружие. Этот детоцентризм, который так развит в западном обществе и который пытаются насадить здесь, таит в себе опустошение территорий, невозможность воспитать нравственного, нормального человека. Потому что ни о какой многодетности не может быть и речи. И если у нас всерьез заявляют о демографической катастрофе, если у нас всерьез говорят о стимулировании рождаемости, мы ни в коем случае не должны принимать пакет законов о ювенальной юстиции.
– Предположим, что такой пакет продавят, примут. Но ведь все дети беспомощны без взрослой опеки. Кто же заменит им родителей, учителей? К чему это приведет?..
– Ими будут управлять совсем другие взрослые, скажем, те, которые формируют массовки всяких «оранжевых» майданов, которые сегодня пока еще тайно готовят детей к разврату.
Установка на особую защиту прав ребенка предусматривает так называемых омбудсменов – уполномоченных по правам ребенка, которые будут сидеть в каждом детском учреждении, прежде всего в школе. Представьте себе, что такая штатная единица не подчиняется ни директору школы, ни районному образованию, ни даже министерству образования, а подчиняется каким-то неведомым нам правозащитным структурам. Эта штатная единица имеет уникальное досье на взрослых и на детей. Ведь недовольные старшеклассники, а это будут в основном подростки, будут доносить на своих родителей, на педагогов, на директора. Куда, кому будет направлять школьный омбудсмен эту информацию, мы можем только догадываться. Ведь сегодняшние наши правозащитники имеют хозяев в таких заведениях, как Amnesty International, в Конгрессе США. И они уже будут диктовать нам, кто «истинный ариец», а кто нет.
Наступает власть ювенальных судов и власть детей. Вы спрашивали, к чему это приведет. В третьей главе Книги пророка Исаии говорится, что народу, предавшемуся язычеству, Господь пошлет и такое наказание: «Вот, Господь, отнимет всякое подкрепление хлебом и всякое подкрепление водою, храброго вождя и воина, судью и пророка, прозорливца и старца, пятидесятника и вельможу и советника, и мудрого художника и искусного в слове. И дам им отроков в начальники, и дети будут господствовать над ними. И в народе один будет угнетаем другим, и каждый – ближним своим; юноша будет нагло превозноситься над старцем».
Вот это, собственно, мы и можем получить, если будем бездумно брать то, что заворачивается в сладкие гуманистические фантики и называется защитой прав ребенка.