[43] Симеон-просветитель
В далекой от нас середине XVII столетия, когда Россия начинала большую войну со Швецией за Балтийское побережье, царь Алексей Михайлович по прозвищу Тишайший решил перед началом боев проинспектировать готовность своих войск. Путь его следования пролегал через русский город Полоцк, незадолго до того возвращенный Россией во время войны с Речью Посполитой.
В далекой от нас середине XVII столетия, когда Россия начинала большую войну со Швецией за Балтийское побережье, царь Алексей Михайлович по прозвищу Тишайший решил перед началом боев проинспектировать готовность своих войск. Путь его следования пролегал через русский город Полоцк, незадолго до того возвращенный Россией во время войны с Речью Посполитой. Судьбоносная встреча
К приезду царя полоцкая знать начала готовиться заблаговременно. Но многодневные результаты коллективного творчества явно не тянули на панегирик, посвященный одному из могущественнейших монархов Европы. До приезда царя оставались сутки, и ситуация становилась критической. В этот момент настоятель местного Богоявленского монастыря вспомнил о 27-летнем иноке по имени Симеон, который сочиняет стихи. Юношу срочно вызвали к настоятелю и озадачили: в течение одной ночи создать достойные православного царя вирши. Какие чувства пережил в ту ночь молодой монах, история умалчивает, но, как бы то ни было, к утру стихи были готовы...
Вирши настолько понравились царю, что он захотел увидеть автора. Алексею Михайловичу тут же представили молодого монаха. Вряд ли в ту минуту кто-либо мог себе представить, что этот белорусский юноша со временем станет крупнейшим поэтом и просветителем России – Симеоном Полоцким.
Из когорты белорусских писателей XVI и XVII столетий Симеон Полоцкий оказался, по существу, единственным, кому повезло в творческой и личной судьбе. Над судьбами Франциска Скорины, Семена Будного, Мелентия Смотрицкого, Афанасия Филипповича и других знаменитых белорусских литераторов эпохи Возрождения словно висел темный рок, и от их творческого наследия в результате остались жалкие крохи. В отличие от них литературное наследие Полоцкого уцелело почти полностью, отражая со всей объемностью как эпоху и ее культуру, так и масштаб личности самого знаменитого поэта, драматурга, публициста и просветителя.
Впрочем, Полоцкий оказался не только самым везучим в ряду выдающихся деятелей белорусской литературы эпохи Возрождения и барокко. По существу, он как бы завершал эту эпоху – после него вплоть до 30-х годов XIX столетия в Белоруссии не было личностей такого масштаба, которые выступали бы в литературе на родном языке.
Путь в монахи
Симеон Полоцкий (Самуил Емельянович Петровский-Ситнианович) происходил из семьи коренных полоцких мещан. Уже с детских лет будущий поэт проявил блестящие способности к учению. По крайней мере, был в ряду лучших учащихся и местного иезуитского коллегиума, и Киево-Могилянской православной школы, и Виленского университета, принадлежавшего тогда иезуитам.
После принятия Переяславской Радой решения о присоединении Украины к России и возвращения из польского пленения исторических земель Белой Руси Самуил Петровский становится сторонником политического союза с Россией, веря, что этот союз может спасти его родину. Вместе с землями Москва вернула белорусам и православие. К истинной вере возвращались и многие униаты, полагая, что ее защитница – сильная Россия – уже не уйдет из Белоруссии.
В тот момент в жизни Самуила Петровского происходит и еще одно важнейшее событие – он решает покончить со своей светской жизнью, постригшись в монахи православного Полоцкого Богоявленского монастыря. Такое решение было принято не случайно – монахи были самыми образованными людьми тогдашнего общества. Так в свои неполные 27 лет исчез Самуил Петровский и появился монах Симеон.
А буквально через месяц после пострига и произошел вышеупомянутый – судьбоносный для юного монаха – приезд в Полоцк царя Алексея. Погостив тогда в древнем Полоцке, царь отправился дальше, а талантливый стихотворец вернулся к монашеской жизни.
Через несколько лет ситуация в Полоцке опять радикально изменилась – поляки отобрали у русских Полоцк, и те же полочане с такой же помпой, с красочным и искренним панегириком встречали у ворот города князя Сапегу... Для православия в Полоцке опять наступали тяжелые времена. И Симеон, прихватив с собой мать и племянника, тайком бежал в Москву.
При Кремлевском дворе
Царь Алексей вспомнил автора так поразившего его когда-то панегирика, назначил высокообразованного Симеона своим советником по духовным вопросам, а по совместительству – придворным переводчиком и редактором. Такие должности сразу снимали все бытовые проблемы – монаха из «Белыя Руси» поселили рядом с царской резиденцией и поставили на полное государственное довольствие, которое тогда называлось «кормлением». Ему даже был выделен в Кремле персональный погреб, где он мог в безопасности сохранять от частых тогда в Москве пожаров не только запас хороших вин, но и свои творческие архивы и личные вещи.
Блестящая образованность и незаурядные способности позволили ему завоевать еще большее расположение царя. Росло и его влияние при дворе. Без Полоцкого и его поздравлений в стихах не обходилось ни одно придворное торжество, ни один юбилей. Особенно усилилось это влияние, когда белорус был назначен воспитателем и наставником царских детей. (Сохранились интересные записи в расходных книгах царского двора, где упоминается о богатых подарках царевичей своему наставнику в благодарность за его заслуги.) Именно Полоцкий по желанию царицы-матери экзаменовал «на профессиональную пригодность» наставника будущего великого реформатора России – царевича Петра. А на день крещения царевича он пишет поздравительные стихи, в которых удивительно точно предсказал Петру его знаменитое будущее.
Хорошо осознавая необходимость повышения низкого тогда образовательного уровня своего чиновничества, царь вскоре назначает Полоцкого руководителем открытой при одном из монастырей единственной в России школы для подготовки служащих Тайного приказа – тогдашнего министерства иностранных дел. Сам Симеон преподавал там богословие, иностранные языки и филологию.
А вообще поле деятельности Полоцкого в то время было невероятно многогранным. Он первым начал проводить в Кремле так называемые «декламации», которые постепенно переросли в настоящие театральные постановки. Вокруг Полоцкого группируется ряд видных придворных вельмож, разделяющих его мировоззренческие идеи. Некоторые из них становятся членами основанной Полоцким при дворе группы «латинистов», в основном выходцев из Белоруссии и Украины, – того течения русского общества, которое начинает ориентироваться на западноевропейские культурные ценности и традиции и которое послужило впоследствии главной опорой реформ Петра I. Линия этой группы, направленная на компромиссное присоединение России к европейскому культурному контексту, имела во времена Полоцкого в Москве немалое влияние. По существу, Симеон Полоцкий был тогда для московской элиты своеобразным «культуртрегером» духовных ценностей Запада.
Разумеется, фигура такого масштаба при царском дворе не могла не вызвать появления множества недоброжелателей. Личность Полоцкого и его деятельность в первую очередь вызывали резко отрицательную реакцию религиозных ортодоксов. Тогдашний патриарх регулярно писал царю письма, где обвинял Полоцкого в бесцеремонном вмешательстве в церковные дела. Конфликт поэта с ортодоксами был настолько принципиальным и острым, что иногда приобретал трагические черты. После одного из ярких выступлений Полоцкого при дворе был жестоко убит его родной брат. Наверняка не поздоровилось бы и самому просветителю, но надежной защитой ему было расположение монарха.
«Он был первым интеллигентом»
Полоцкий был весьма плодовитым писателем. Как вспоминал один из его учеников, он ежедневно писал по восемь страниц текста, причем мелким убористым почерком. Это были и церковные проповеди, и притчи, и пьесы. Но главным полем деятельности Полоцкого была поэзия. Его стихотворчество сыграло исключительную роль в становлении российской поэзии. Через свои стихи он знакомил российское общество с творчеством западноевропейских поэтов, образовывал русского читателя.
Вскоре умирает главный покровитель Полоцкого – царь Алексей. Возрастает сопротивление просветительской деятельности Полоцкого со стороны его врагов. Он практически теряет возможности печатать свои книги на Печатном дворе. Полоцкий обращается к новому царю, своему ученику Федору Алексеевичу. И царь Федор разрешает открыть Верхнюю типографию, не подконтрольную церковным властям. Полоцкий вместе с выдающимися современниками – Симоном Ушаковым и мастером книжной гравюры Афанасием Трухменским – смог собрать и подготовил к печати практически все свои литературные произведения. Но в разгар этих забот на 51-м году жизни неожиданно скончался.
Близкую свою смерть поэт предчувствовал и заблаговременно составил завещание. Распоряжаясь своим солидным имуществом, немалые суммы он завещал и нескольким белорусским монастырям, которые по тем временам оставались единственными защитниками родной культуры на белорусских землях. Это была его последняя дань Родине, последнее с ней прощание. …
Масштабом своей личности он, по существу, обогнал современников на целое столетие. Очень трудно каким-то одним словом охарактеризовать роль и масштаб личности Полоцкого в историческом контексте. Как писал один из исследователей, Полоцкий был в одном лице и «министром культуры», и «министром образования» земли Русской – словом, ее главным просветителем, а по большому счету – первым в России интеллигентом. И уж что точно – до Симеона Полоцкого литературного деятеля такого масштаба в России не было.
К приезду царя полоцкая знать начала готовиться заблаговременно. Но многодневные результаты коллективного творчества явно не тянули на панегирик, посвященный одному из могущественнейших монархов Европы. До приезда царя оставались сутки, и ситуация становилась критической. В этот момент настоятель местного Богоявленского монастыря вспомнил о 27-летнем иноке по имени Симеон, который сочиняет стихи. Юношу срочно вызвали к настоятелю и озадачили: в течение одной ночи создать достойные православного царя вирши. Какие чувства пережил в ту ночь молодой монах, история умалчивает, но, как бы то ни было, к утру стихи были готовы...
Вирши настолько понравились царю, что он захотел увидеть автора. Алексею Михайловичу тут же представили молодого монаха. Вряд ли в ту минуту кто-либо мог себе представить, что этот белорусский юноша со временем станет крупнейшим поэтом и просветителем России – Симеоном Полоцким.
Из когорты белорусских писателей XVI и XVII столетий Симеон Полоцкий оказался, по существу, единственным, кому повезло в творческой и личной судьбе. Над судьбами Франциска Скорины, Семена Будного, Мелентия Смотрицкого, Афанасия Филипповича и других знаменитых белорусских литераторов эпохи Возрождения словно висел темный рок, и от их творческого наследия в результате остались жалкие крохи. В отличие от них литературное наследие Полоцкого уцелело почти полностью, отражая со всей объемностью как эпоху и ее культуру, так и масштаб личности самого знаменитого поэта, драматурга, публициста и просветителя.
Впрочем, Полоцкий оказался не только самым везучим в ряду выдающихся деятелей белорусской литературы эпохи Возрождения и барокко. По существу, он как бы завершал эту эпоху – после него вплоть до 30-х годов XIX столетия в Белоруссии не было личностей такого масштаба, которые выступали бы в литературе на родном языке.
Путь в монахи
Симеон Полоцкий (Самуил Емельянович Петровский-Ситнианович) происходил из семьи коренных полоцких мещан. Уже с детских лет будущий поэт проявил блестящие способности к учению. По крайней мере, был в ряду лучших учащихся и местного иезуитского коллегиума, и Киево-Могилянской православной школы, и Виленского университета, принадлежавшего тогда иезуитам.
После принятия Переяславской Радой решения о присоединении Украины к России и возвращения из польского пленения исторических земель Белой Руси Самуил Петровский становится сторонником политического союза с Россией, веря, что этот союз может спасти его родину. Вместе с землями Москва вернула белорусам и православие. К истинной вере возвращались и многие униаты, полагая, что ее защитница – сильная Россия – уже не уйдет из Белоруссии.
В тот момент в жизни Самуила Петровского происходит и еще одно важнейшее событие – он решает покончить со своей светской жизнью, постригшись в монахи православного Полоцкого Богоявленского монастыря. Такое решение было принято не случайно – монахи были самыми образованными людьми тогдашнего общества. Так в свои неполные 27 лет исчез Самуил Петровский и появился монах Симеон.
А буквально через месяц после пострига и произошел вышеупомянутый – судьбоносный для юного монаха – приезд в Полоцк царя Алексея. Погостив тогда в древнем Полоцке, царь отправился дальше, а талантливый стихотворец вернулся к монашеской жизни.
Через несколько лет ситуация в Полоцке опять радикально изменилась – поляки отобрали у русских Полоцк, и те же полочане с такой же помпой, с красочным и искренним панегириком встречали у ворот города князя Сапегу... Для православия в Полоцке опять наступали тяжелые времена. И Симеон, прихватив с собой мать и племянника, тайком бежал в Москву.
При Кремлевском дворе
Царь Алексей вспомнил автора так поразившего его когда-то панегирика, назначил высокообразованного Симеона своим советником по духовным вопросам, а по совместительству – придворным переводчиком и редактором. Такие должности сразу снимали все бытовые проблемы – монаха из «Белыя Руси» поселили рядом с царской резиденцией и поставили на полное государственное довольствие, которое тогда называлось «кормлением». Ему даже был выделен в Кремле персональный погреб, где он мог в безопасности сохранять от частых тогда в Москве пожаров не только запас хороших вин, но и свои творческие архивы и личные вещи.
Блестящая образованность и незаурядные способности позволили ему завоевать еще большее расположение царя. Росло и его влияние при дворе. Без Полоцкого и его поздравлений в стихах не обходилось ни одно придворное торжество, ни один юбилей. Особенно усилилось это влияние, когда белорус был назначен воспитателем и наставником царских детей. (Сохранились интересные записи в расходных книгах царского двора, где упоминается о богатых подарках царевичей своему наставнику в благодарность за его заслуги.) Именно Полоцкий по желанию царицы-матери экзаменовал «на профессиональную пригодность» наставника будущего великого реформатора России – царевича Петра. А на день крещения царевича он пишет поздравительные стихи, в которых удивительно точно предсказал Петру его знаменитое будущее.
Хорошо осознавая необходимость повышения низкого тогда образовательного уровня своего чиновничества, царь вскоре назначает Полоцкого руководителем открытой при одном из монастырей единственной в России школы для подготовки служащих Тайного приказа – тогдашнего министерства иностранных дел. Сам Симеон преподавал там богословие, иностранные языки и филологию.
А вообще поле деятельности Полоцкого в то время было невероятно многогранным. Он первым начал проводить в Кремле так называемые «декламации», которые постепенно переросли в настоящие театральные постановки. Вокруг Полоцкого группируется ряд видных придворных вельмож, разделяющих его мировоззренческие идеи. Некоторые из них становятся членами основанной Полоцким при дворе группы «латинистов», в основном выходцев из Белоруссии и Украины, – того течения русского общества, которое начинает ориентироваться на западноевропейские культурные ценности и традиции и которое послужило впоследствии главной опорой реформ Петра I. Линия этой группы, направленная на компромиссное присоединение России к европейскому культурному контексту, имела во времена Полоцкого в Москве немалое влияние. По существу, Симеон Полоцкий был тогда для московской элиты своеобразным «культуртрегером» духовных ценностей Запада.
Разумеется, фигура такого масштаба при царском дворе не могла не вызвать появления множества недоброжелателей. Личность Полоцкого и его деятельность в первую очередь вызывали резко отрицательную реакцию религиозных ортодоксов. Тогдашний патриарх регулярно писал царю письма, где обвинял Полоцкого в бесцеремонном вмешательстве в церковные дела. Конфликт поэта с ортодоксами был настолько принципиальным и острым, что иногда приобретал трагические черты. После одного из ярких выступлений Полоцкого при дворе был жестоко убит его родной брат. Наверняка не поздоровилось бы и самому просветителю, но надежной защитой ему было расположение монарха.
«Он был первым интеллигентом»
Полоцкий был весьма плодовитым писателем. Как вспоминал один из его учеников, он ежедневно писал по восемь страниц текста, причем мелким убористым почерком. Это были и церковные проповеди, и притчи, и пьесы. Но главным полем деятельности Полоцкого была поэзия. Его стихотворчество сыграло исключительную роль в становлении российской поэзии. Через свои стихи он знакомил российское общество с творчеством западноевропейских поэтов, образовывал русского читателя.
Вскоре умирает главный покровитель Полоцкого – царь Алексей. Возрастает сопротивление просветительской деятельности Полоцкого со стороны его врагов. Он практически теряет возможности печатать свои книги на Печатном дворе. Полоцкий обращается к новому царю, своему ученику Федору Алексеевичу. И царь Федор разрешает открыть Верхнюю типографию, не подконтрольную церковным властям. Полоцкий вместе с выдающимися современниками – Симоном Ушаковым и мастером книжной гравюры Афанасием Трухменским – смог собрать и подготовил к печати практически все свои литературные произведения. Но в разгар этих забот на 51-м году жизни неожиданно скончался.
Близкую свою смерть поэт предчувствовал и заблаговременно составил завещание. Распоряжаясь своим солидным имуществом, немалые суммы он завещал и нескольким белорусским монастырям, которые по тем временам оставались единственными защитниками родной культуры на белорусских землях. Это была его последняя дань Родине, последнее с ней прощание. …
Масштабом своей личности он, по существу, обогнал современников на целое столетие. Очень трудно каким-то одним словом охарактеризовать роль и масштаб личности Полоцкого в историческом контексте. Как писал один из исследователей, Полоцкий был в одном лице и «министром культуры», и «министром образования» земли Русской – словом, ее главным просветителем, а по большому счету – первым в России интеллигентом. И уж что точно – до Симеона Полоцкого литературного деятеля такого масштаба в России не было.
вк
ок
youtube
telegram
ru–by
