От зоны отчуждения до места притяжения

Фото: Иван Макеев/kpmedia.ru

В декабре 2018 года с крепких ворот Полесского радиационно-экологического заповедника сняли замок. Отныне зона отчуждения, которая больше трех десятков лет была недоступна, открыта для туристов. Белорусские власти вынашивают маркетинговую идею запустить полноводный турпоток в некогда запретную зону. Журналисты попали туда благодаря Постоянному Комитету СГ.

ЯДЕРНОМУ ВЗРЫВУ - НЕТ!

В 1986 году в поселке Бабчин Гомельской области проживали 728 человек, а сегодня - ноль. Но именно отсюда начинается тридцатикилометровая зона отчуждения, о чем свидетельствует надпись на тяжелых воротах: «Стоп! Предъяви пропуск». Сразу за ними виднеется контрольно-пропускной пункт с белорусскими пограничниками. А чуть дальше станция дезактивации - все в радиусе двадцати метров. Пройти глубже без спецодежды и респиратора не получится.

- Радиационную пыль, грязь с рук, лица вы спокойно смоете водой, а вот если внутрь попадет, то уже ничего не поможет. Здесь же лес, ветер, - объясняют меры безопасности дезактиваторы.

Покосившиеся избы. Зияющие черными глазницами окна школы в деревне Борщевка, где когда-то раздавался детский смех. В местном Доме культуры устраивались танцы... Сегодня все это - немые свидетели апрельских событий 33-летней давности, когда взрыв на Чернобыльской АЭС поделил жизнь местного населения на «до» и «после».

Дорожка к школе успела плотно зарасти травой, кустарником и редкими деревьями. Словно током бьют трогательные надписи бывших учеников на обшарпанных кабинетных стенах зеленого цвета: «Мы с тобой всегда, родная школа. Братья Кузьменковы», «Мы вас ждали, а вы не приехали, дорогие соседи. Тамара, Валя». Или надрывно-кричащая в абсолютной тишине здешних мест «Ядерному взрыву - нет! Нет! Нет!», выведенная мелом на доске.

Под ногами карта развития промышленности СССР в 1928 - 1984 годах, грампластинки, учебники, коллекция поделок пятиклассников по ботанике, распущенные пленки для диафильмов.

- Пора ехать дальше, - кричат организаторы.

 

На пропускном пункте информация об уровне излучения на самом видном месте. Фото: Иван Макеев/kpmedia.ru

В сенях бывшего жилого дома пахнет сыростью и плесенью. Под лавкой стоят женские сандалии… Если бы не толстый слой пыли и многочисленные трещины на обуви, как отпечаток времени, можно подумать, что хозяева вот-вот распахнут дверь. Из мебели в комнатах практически ничего нет, только пара столов и этажерка с газетой «Сельская жизнь», телефонным справочником и парой детских кукол.

- Во время эвакуации жители брали с собой необходимые вещи, но и факты мародерства здесь присутствовали. Сейчас уже не так, однако отдельные попытки заготовки и вывоза строительного материала, черного и цветного металлов фиксируем. Хотя, откровенно говоря, поживиться здесь уже нечем, - признается начальник администрации зоны отчуждения и отселения МЧС Беларуси Василий Шабловский.

БОЯТСЯ ДАЖЕ МАРОДЕРЫ

Деревня Масаны одной из первых приняла на себя удар. Она находится всего в восьми километрах от ЧАЭС. Сегодня здесь расположилась исследовательская станция. В год она проводит около тридцати тысяч замеров уровня радиации, следит за погодными условиями, анализирует, сколько радионуклидов в почве и воде.

Здесь же торчит темная башня - пожарная вышка, с которой в хорошую погоду можно увидеть ЧАЭС и зловещий саркофаг четвертого энергоблока. Справа от нее можно разглядеть загоризонтную радиолокационную станцию «Дуга». До трагедии она считалась сверхсекретным объектом. Советские ученые с ее помощью следили за пусками баллистических ракет. Это лакомый кусок для сборщиков металлолома, но даже они не рискуют соваться сюда - берегут здоровье.

Неподалеку от вышки под толстым слоем бетона - могильник техники, участвовавшей в ликвидации аварии. Дозиметр в этих местах показывает в среднем четыре микрозиверта в час, при норме 0,20. У школы этот показатель варьировался в пределах 5 - 6 микрозиверт, что в десятки раз превышает допустимые значения.

 

Фото: Иван Макеев/kpmedia.ru

- Для туриста это безопасно. Чтобы накопить радиацию, нужно находиться в зоне не меньше месяца. Основной объем радионуклидов человек получает не через воздух, а через попадания внутрь, к примеру, съел грибы или ягоды с этой территории. Как в таком случае отреагирует организм, зависит от здоровья человека, - поясняет начальник Управления ЖКХ и по проблемам ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС гомельского облисполкома Дмитрий Рутковский.

Если говорить простым языком, то за час полета в самолете мы получаем дозу радиации больше, чем за семь часов прогулок в зоне. Директор Республиканского научно-практического центра радиационной медицины и экологии человека Александр Рожко уверяет: туристы могут быть спокойны:

- В радиационной медицине есть понятия внешнего и внутреннего облучения. Внешнее - человеку, чтобы он облучился, надо дать такую колоссальную дозу, что при туристической экспедиции получить ее просто невозможно. Внутреннее облучение, приводящее, к примеру, к раку щитовидной железы, можно получить через пищу.

Поэтому между показаниями дозиметра и полученной дозой радиации нельзя ставить знак равенства.

МОЛОЧНЫЕ РЕКИ, НЕЗАРАЖЕННЫЕ БЕРЕГА

Как на облученных территориях Гомельщины производят вкусные и безопасные мясные деликатесы, молоко и сыр.

БЕЗ ЗНАКА РАДИАЦИИ

Тысячу тонн молока ежедневно превращают в готовую продукцию на предприятии «Милкавита». Йогурты, творог, молоко, твердые сыры - весь ассортимент и не перечислишь. Безопасно ли это все?

 

После посещения зоны отчуждения туристов ждет несколько уровней обследования на количество радионуклидов в организме. А уж местных животных здесь проверяют регулярно. Фото: Иван Макеев/kpmedia.ru

- Каждая партия молока проходит анализ на содержание радионуклидов, Цезия 137 и Стронция 90 как в нашей лаборатории, так и в независимой. Ну смотрите. Норматив содержания Цезия 137 по национальному стандарту Беларуси и Таможенного союза составляет сто беккерелей на литр, у нас выше шести и не бывает. Чаще даже прибор не может определить количество беккерелей. Вот насколько их содержание в молоке мало, и за последние годы не было ни одного возврата сырья, - поясняет инженер-радиомерист «Милкавиты» Ирина Мороз.

В Гомельской области работает станция химизации, которая контролирует уровень загрязнения земель. По всем сельхозпредприятиям они ежегодно рассылают дополнения в систему радиационного контроля. Говорить о том, что гомельская земля «сплошь радионуклид», нельзя. Да и национальные требования к качеству молока высокие - оно может быть экстра, высшего и первого сорта. В том же Таможенном союзе придерживаются высшей, первой и второй категорий. Чувствуете разницу?

«Милкавита» экспортирует 70 процентов молочной продукции и 90 процентов твердых сыров в шестнадцать стран мира. Основной потребитель - Россия. Товарооборот составляет 3,5 - 4 миллиона долларов в месяц.

- В Беларуси нет культуры потребления твердых сыров, а россияне их любят. Правда, сейчас поставки прекращены. Россельхознадзор Брянской области предъявил претензии к оболочке сыра, хотят другой материал. Недавно мы с ними разговаривали и в ближайшее время ждем с контрольной проверкой. Замечу, что объемы производства не снижали и поставляем сыр сейчас в Среднюю Азию, на Кавказ, - рассказывает генеральный директор «Милкавиты» Виталий Никулин.

ЯПОНЦЫ С ДОЗИМЕТРАМИ

 

На предприятии молоко подвергают тщательной экспертизе, а потому за качество ручаются. Фото: Иван Макеев/kpmedia.ru

Как домой, ездят сюда и японцы после аварии на Фукусиме. Они пока не решились возвращать к жизни свои земли, потому перенимают опыт у белорусов.

- Ходят с дозиметрами. Делают замеры, но превышений нормы нет. Спрашивают: как вы тут живете? А хорошо живем! Это же родная земля, - объясняет жителям Страны восходящего солнца заместитель председателя Хойникского райисполкома Жанна Чернявская.

Ей было пятнадцать лет, когда случилась авария на ЧАЭС. В эвакуации Жанна провела три месяца, а потом с родителями вернулась в Хойники. Семья начала жизнь с чистого листа. Вообще местные за три десятка лет привыкли к слову «радиация» и уже давно не держат в домах дозиметры. В случае чего продукты можно проверить на содержание вредных веществ на любом рынке, а грибы достаточно дважды отварить в соленой воде и подавать к столу.

ЧИЩЕ НЕ БЫВАЕТ

В 2010 году город Мозырь окончательно отмылся от радиации и был исключен из списка загрязненных территорий. Шли к этому долго, попутно занимаясь каждые три-пять лет перезалужением полей.

- Наш район пострадал меньше всех. Сейчас на очищенных полях, где активность радионуклида составляет от пяти до десяти Кюри на квадратный километр (в несколько раз ниже нормы. - Ред.), выращиваем корма. Но до этого проводили кропотливую работу с республиканскими учеными по разработке программ доз внесения минеральных удобрений, чтобы добиться чистого сена, которое не повлияет на здоровье скота и не отразится на качестве продукции, - говорит председатель Мозырского райисполкома Нина Павлечко.

 

Фото: Иван Макеев/kpmedia.ru

На одно животное в совхозе «Заря» уходит два килограмма корма с минимальной концентрацией вредных веществ. Хозяйство огромное - коровы, свиньи, куры, даже несколько лет назад яблоневый сад разбили в качестве эксперимента. За всем этим ухаживают почти полторы тысячи работников.

- В месяц производим 800 тонн свинины, 200 говядины, 250 мяса птицы, и это не предел. Есть возможность на четверть увеличить производство. Продукция в основном поступает в гомельские магазины, а в Москву и Санкт-Петербург поставляем около одного миллиона яиц, - рассказывает директор совхоза «Заря» Олег Слинько.

В ПОИСКАХ МУТАНТОВ

На лугу пасутся двухголовые ко...

Сразу разочаруем тех, кто желает увидеть в лесах зоны отчуждения зубров размером с «БелАЗ» и прочих удивительных зверей - даже не надейтесь.

А вот кабанов, лосей, рысей и прочих представителей фауны, живущих в условиях, куда практически не вмешивается человек, здесь предостаточно.

- Заповедник создавали для того, чтобы радионуклиды не переносились на другие территории. В отселенной зоне находятся трансурановые элементы, потому здесь запрещен любой вид деятельности, и туристов сюда не водим. Во второй зоне, экспериментально-хозяйственной, проводим различные эксперименты с животными и растительным миром. Не все ведь, жившие за пятьдесят километров от атомной станции, уехали. Они должны знать, что выращивать, что нет, - говорит директор Полесского государственного радиационно-экологического заповедника Михаил Рубащенко.

В ноябре прошлого года президент Александр Лукашенко разрешил открыть заповедник для посещения. Увлеченным историей катастрофы теперь не приходится платить штрафы в размере ста долларов за незаконное проникновение. Через официальную кассу дешевле - в районе 34 белорусских рублей. За неполный год примерили на себя респираторы и дозиметры свыше пятисот любопытных.

С конца 90-х годов в заповеднике разводят лошадей.

- На мясо не сдаем, а вот фермерским хозяйствам и частникам продаем. Одна лошадь стоит тысячу долларов. В сентябре продали 22 головы. Всего у нас 370 животных. Радиация не влияет на здоровье тяжеловозов. Говорю это уверенно. Перед продажей ставим их на карантин, проводим анализы. Все чисто, - говорит ведущий зоотехник Елена Болдырева.

Неподалеку разводят пчел. Здесь их роль просто огромна. За качество меда тоже можно не переживать - все чисто, натурально, без радионуклидов.

- У нас требования жестче, чем в Таможенном союзе, - вздохнул Михаил Рубащенко.

И ведь веришь. По демографическим показателям Гомельская область находится на третьем месте по рождаемости в республике, а пострадала от катастрофы на ЧАЭС больше всех.

 

- Радиация? Нет, не слышали! Фото: Иван Макеев/kpmedia.ru

ЭТО ИНТЕРЕСНО

• 357 деревень были расселены в первой зоне отчуждения.

• В 2023 году радиационное загрязнение Гомеля не должно превышать 1 Кюри на квадратный километр. Тогда город признают чистым. Населенные пункты Брагин и Норовля могут рассчитывать на это лишь к 2125 и 2103 годам соответственно.

ОФИЦИАЛЬНО

С 2016 года по линии Союзного государства действует программа «Оказание комплексной медицинской помощи отдельным категориям граждан Беларуси и России, подвергшихся радиационному воздействию вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС».

Только за три года врачи провели 22 операции по пересадке почек. Всего врачебную помощь получили 4150 пациентов. В этом году на лечение пострадавших направлено 160 миллионов российских рублей.

Выделяются деньги и на создание противопожарной системы в Полесском радиационно-экологическом заповеднике. Специалисты не скрывают, что при возгораниях в воздух может попадать небольшой процент радиации.

НА РУКУ

Лучший маркетолог – президент

Туровский молочный комбинат сегодня экспортирует 80 процентов своих мягких и полутвердых сыров в Россию, Казахстан, Китай, Сингапур, Иорданию, ОАЭ и еще девять стран. Продуктовое эмбарго в России сыграло предприятию только на руку.

- В 2014 году мы начали раскручиваться, и произошло эмбарго. Спасибо огромное Владимиру Владимировичу Путину, он наш главный маркетолог и менеджер по продажам. Когда итальянские сыры пропали с полок российских магазинов, мы заняли эту нишу со своей «Рикоттой» и «Моцареллой», - хвастается директор комбината Ольга Луцко.

С прошлого года увеличили поставки продукции в российские рестораны и суши-бары. Молоко сюда привозят из Гомельской, Витебской, Минской областей. Недавно туровские сыры заинтересовали японцев. Надо было видеть глаза делегации, когда они вживую увидели коров, жующих траву на пастбище… Нужно ли говорить о качестве продукции, если даже японцы, пережившие Фукусиму, сделали свой выбор и с удовольствием едят белорусский сыр за завтраком?