Секретное оружие - снайпер в броне
Ветеран Великой Отечественной войны Степан Компаниец рассказывает, как пришлось резко повзрослеть, освоить две военные специальности и дать свой личный салют в честь Победы
Степан Компаниец сначала был отличным стрелком, а после ранения переквалифицировался в танкиста. Фото: из личного архива
В небольшой деревне Оренбургской области в семье потомственного кузнеца рос мальчишка. Смышленый, талантливый, Степан еще подростком мастерски овладел кузнечным делом, учился быть трактористом, комбайнером. На роду было написано стать ударником труда, работать на благо родного зерносовхоза имени Электрозавода. Но в 1941-м грянула война.
- Моим самым страшным воспоминанием из довоенного детства стала смерть любимого писателя. Мама разбудила тревожным голосом: «Вставай! Максим Горький умер». Мне было десять. На всю жизнь запомнил этот день - 18 июня 1936 года, - вспоминает Степан Григорьевич Компаниец. Но потрясение куда большего масштаба случилось ровно через пять лет.
Слово - ветерану.
ТОГДА ВЗРОСЛЕЛИ БЫСТРО
- С началом войны жизнь резко изменилась. На фронт ушли все работоспособные мужчины. В совхозе стало меньше техники - все гусеничные тракторы, машины понадобились на фронте. На передовую ушли даже кони! В том числе моя любимая лошадь Белка. Я ее с рождения опекал. В совхозе остались только женщины, старики и дети-подростки. Пришлось достать серпы, косы, цепи и другой примитивный инвентарь. В суровых условиях мы очень быстро взрослели. Ребятам пришлось бросить школу - хорошо хоть семилетку уже успел окончить. Оренбургская область находилась в глубоком тылу, далеко от линии фронта, дыхание войны с каждым днем ощущалось все острее. Пошли первые похоронки. В совхозе появились эвакуированные жители из оккупированных областей.
В октябре 1943 года меня призвали в Красную армию. Мне только исполнилось семнадцать. Перед отправкой на фронт новобранцы проходили подготовку и получали военную специальность. Я попал в 12-ю снайперскую школу под Бузулуком. Полгода нас обучали: стрельбы на полигоне, многокилометровые марш-броски с полной выкладкой, - таскали на себе по 32 кило. Стрелку-снайперу курить было строго запрещено. Мы, сельские ребята, более выносливые и неприхотливые к тяготам полевой жизни, чем городские, но всем приходилось тяжко - зима стояла суровая. Снайперская школа располагалась в землянках. Круглосуточно топились буржуйки. Из снега добывали воду для пищеблока и бытовых нужд. Спали на двухъярусных нарах. На посту дежурили по часу - страшно мерзли.
В мае 1944 года нас отправили на фронт. По пути запомнился такой эпизод. При переезде через Волгу командир эшелона остановил состав и разрешил всем красноармейцам искупаться. Это акция для всех имела огромный символический смысл, почти что священнодействие.
Фронт все ближе. Навстречу шли вагоны с ранеными. Кругом - унылые пейзажи с разрушенными домами, остовами печных труб в селах. В Черниговской области меня назначили стрелком-снайпером на Первый Прибалтийский фронт в 51-ю армию.
БОЕВОЕ КРЕЩЕНИЕ В БЕЛАРУСИ
Немцы активно отступали. У них было преимущество в транспорте. После боя быстро покидали свои позиции, отрывались от наших на двадцать километров. Пока мы пешком доходили, они уже занимали оборону, и снова начинался бой. Так мы дошли до Полоцка. Там принял боевое крещение.
В окрестностях Полоцка немцы жестоко сопротивлялись. Пожарища, горы трупов, все в дыму. Жуткое зрелище. Немецкая авиация бомбила каждый день. Во время наших наступлений получили сообщение, что англичане и американцы открыли Второй фронт. Красноармейцы обрадовались. Наконец-то! Давно обещали. В Беларуси люди встречали нас поклонами, цветами, угощали, чем было. Они вылезали из землянок и погребов. Целых домов не осталось.
Потом мы шли по территории Латвии и Литвы. При освобождении Елгавы под Ригой меня тяжело ранили, отправили в полевой эвакогоспиталь. Потом в тыл в Казань. Так завершился мой снайперский этап. Но до конца войны еще был целый год.
Ранение - не повод для отступления
Закончил войну Степан Компаниец в танковых войсках. Своими глазами видел, как штурмовали Берлин.
- После длительного лечения я сделал все, чтобы вернуться на фронт. Перед комиссией скрыл последствия ранения, ведь могли комиссовать. Мысль одна: кто воевать будет, если мы начнем уходить. Предложили стать танкистом. Помогла гражданская специальность тракториста-комбайнера. Определили в 31-й отдельный учебный танковый полк, три месяца учили.
Получил назначение командира орудия танка Т-34 с пушкой калибра 85 мм. Снаряд летит на 22 километра, пробивает любую броню. Снайперская подготовка очень помогла. Конец января 1945-го встретил на Первом Украинском фронте под командованием маршала Конева. Немцев там уже не было. С передовой шли радостные новости об успешных освободительных операциях в Польше, Германии, приближался штурм Берлина.
Второго мая сорок пятого года, когда взяли Берлин, я обрадовался - война окончилась. Но мы получили команду следовать на Прагу. Там сосредоточилась огромная группировка немецких войск, порядка шестидесяти дивизий. Они уже знали, что война проиграна, но не хотели выкидывать белый флаг перед русскими. Думали сдаться американцам или англичанам. Знали, что они натворили. Боялись жестокой кары. Но мы шли не с чувством отомстить. Вся злость осталась в минувших боях. В наших войсках были разъяснительные приказы: выступаем не как мстители, а как освободители. Когда брали немцев в плен, даже жалко некоторых было. Но встречались фанатичные эсэсовские группировки, которые не признавали Акт о безоговорочной капитуляции Германии. Дрались до последнего.
А жители освобожденных городов встречали нас как героев. Люди наряжались по-праздничному, везде развешивали радостные плакаты, люки танков заваливали цветами. А танкисты - грязные, чумазые, глаза от пороха красные - но такие счастливые!
Последний снаряд из орудия я выпустил 15 мая 1945-го в Праге. Заряженный в ствол фугас заклинило. Что делать? Гильзу вынули, а снаряд остался в патроннике. Отъехали подальше от людских мест и выстрелили в реку. Это был мой личный салют в честь Победы.
Степану Компанийцу тогда было всего девятнадцать. Его наградили орденом Славы III степени за освобождение Беларуси и стран Прибалтики, медалями «За отвагу», «За штурм Берлина», «За освобождение Праги», «За победу над Германией».
После войны он пошел служить в милицию. Вышел в отставку, отработав сорок лет в уголовном розыске, в звании полковника. Живет в Москве.
В небольшой деревне Оренбургской области в семье потомственного кузнеца рос мальчишка. Смышленый, талантливый, Степан еще подростком мастерски овладел кузнечным делом, учился быть трактористом, комбайнером. На роду было написано стать ударником труда, работать на благо родного зерносовхоза имени Электрозавода. Но в 1941-м грянула война.
- Моим самым страшным воспоминанием из довоенного детства стала смерть любимого писателя. Мама разбудила тревожным голосом: «Вставай! Максим Горький умер». Мне было десять. На всю жизнь запомнил этот день - 18 июня 1936 года, - вспоминает Степан Григорьевич Компаниец. Но потрясение куда большего масштаба случилось ровно через пять лет.
Слово - ветерану.
ТОГДА ВЗРОСЛЕЛИ БЫСТРО
- С началом войны жизнь резко изменилась. На фронт ушли все работоспособные мужчины. В совхозе стало меньше техники - все гусеничные тракторы, машины понадобились на фронте. На передовую ушли даже кони! В том числе моя любимая лошадь Белка. Я ее с рождения опекал. В совхозе остались только женщины, старики и дети-подростки. Пришлось достать серпы, косы, цепи и другой примитивный инвентарь. В суровых условиях мы очень быстро взрослели. Ребятам пришлось бросить школу - хорошо хоть семилетку уже успел окончить. Оренбургская область находилась в глубоком тылу, далеко от линии фронта, дыхание войны с каждым днем ощущалось все острее. Пошли первые похоронки. В совхозе появились эвакуированные жители из оккупированных областей.
В октябре 1943 года меня призвали в Красную армию. Мне только исполнилось семнадцать. Перед отправкой на фронт новобранцы проходили подготовку и получали военную специальность. Я попал в 12-ю снайперскую школу под Бузулуком. Полгода нас обучали: стрельбы на полигоне, многокилометровые марш-броски с полной выкладкой, - таскали на себе по 32 кило. Стрелку-снайперу курить было строго запрещено. Мы, сельские ребята, более выносливые и неприхотливые к тяготам полевой жизни, чем городские, но всем приходилось тяжко - зима стояла суровая. Снайперская школа располагалась в землянках. Круглосуточно топились буржуйки. Из снега добывали воду для пищеблока и бытовых нужд. Спали на двухъярусных нарах. На посту дежурили по часу - страшно мерзли.
В мае 1944 года нас отправили на фронт. По пути запомнился такой эпизод. При переезде через Волгу командир эшелона остановил состав и разрешил всем красноармейцам искупаться. Это акция для всех имела огромный символический смысл, почти что священнодействие.
Фронт все ближе. Навстречу шли вагоны с ранеными. Кругом - унылые пейзажи с разрушенными домами, остовами печных труб в селах. В Черниговской области меня назначили стрелком-снайпером на Первый Прибалтийский фронт в 51-ю армию.
БОЕВОЕ КРЕЩЕНИЕ В БЕЛАРУСИ
Немцы активно отступали. У них было преимущество в транспорте. После боя быстро покидали свои позиции, отрывались от наших на двадцать километров. Пока мы пешком доходили, они уже занимали оборону, и снова начинался бой. Так мы дошли до Полоцка. Там принял боевое крещение.
В окрестностях Полоцка немцы жестоко сопротивлялись. Пожарища, горы трупов, все в дыму. Жуткое зрелище. Немецкая авиация бомбила каждый день. Во время наших наступлений получили сообщение, что англичане и американцы открыли Второй фронт. Красноармейцы обрадовались. Наконец-то! Давно обещали. В Беларуси люди встречали нас поклонами, цветами, угощали, чем было. Они вылезали из землянок и погребов. Целых домов не осталось.
Потом мы шли по территории Латвии и Литвы. При освобождении Елгавы под Ригой меня тяжело ранили, отправили в полевой эвакогоспиталь. Потом в тыл в Казань. Так завершился мой снайперский этап. Но до конца войны еще был целый год.
НА ПУТИ К ПОБЕДЕ
Ранение - не повод для отступления
Закончил войну Степан Компаниец в танковых войсках. Своими глазами видел, как штурмовали Берлин.
- После длительного лечения я сделал все, чтобы вернуться на фронт. Перед комиссией скрыл последствия ранения, ведь могли комиссовать. Мысль одна: кто воевать будет, если мы начнем уходить. Предложили стать танкистом. Помогла гражданская специальность тракториста-комбайнера. Определили в 31-й отдельный учебный танковый полк, три месяца учили.
Получил назначение командира орудия танка Т-34 с пушкой калибра 85 мм. Снаряд летит на 22 километра, пробивает любую броню. Снайперская подготовка очень помогла. Конец января 1945-го встретил на Первом Украинском фронте под командованием маршала Конева. Немцев там уже не было. С передовой шли радостные новости об успешных освободительных операциях в Польше, Германии, приближался штурм Берлина.
Второго мая сорок пятого года, когда взяли Берлин, я обрадовался - война окончилась. Но мы получили команду следовать на Прагу. Там сосредоточилась огромная группировка немецких войск, порядка шестидесяти дивизий. Они уже знали, что война проиграна, но не хотели выкидывать белый флаг перед русскими. Думали сдаться американцам или англичанам. Знали, что они натворили. Боялись жестокой кары. Но мы шли не с чувством отомстить. Вся злость осталась в минувших боях. В наших войсках были разъяснительные приказы: выступаем не как мстители, а как освободители. Когда брали немцев в плен, даже жалко некоторых было. Но встречались фанатичные эсэсовские группировки, которые не признавали Акт о безоговорочной капитуляции Германии. Дрались до последнего.
А жители освобожденных городов встречали нас как героев. Люди наряжались по-праздничному, везде развешивали радостные плакаты, люки танков заваливали цветами. А танкисты - грязные, чумазые, глаза от пороха красные - но такие счастливые!
Последний снаряд из орудия я выпустил 15 мая 1945-го в Праге. Заряженный в ствол фугас заклинило. Что делать? Гильзу вынули, а снаряд остался в патроннике. Отъехали подальше от людских мест и выстрелили в реку. Это был мой личный салют в честь Победы.
Степану Компанийцу тогда было всего девятнадцать. Его наградили орденом Славы III степени за освобождение Беларуси и стран Прибалтики, медалями «За отвагу», «За штурм Берлина», «За освобождение Праги», «За победу над Германией».
После войны он пошел служить в милицию. Вышел в отставку, отработав сорок лет в уголовном розыске, в звании полковника. Живет в Москве.
вк
ок
youtube
telegram
ru–by
