Владелец «Санта Бремор» Александр Мошенский: Надоели шутки про белорусские креветки

От запретов больше минусов

- Александр Михайлович, уже год, как Россия и Беларусь живут в кризисе. Но есть бизнесмены, которые считают, что как раз в такое нестабильное время и открываются новые возможности. Разделяете эту точку зрения?

- Кризис - это действительно возможность для нормально сбалансированного предприятия поработать над долей рынка. Во время экономической встряски все себя ведут по-разному. Поэтому если ты хорошо сгруппировался, понимаешь, что делать, то меньше паникуешь, а больше направляешь усилия на конкретные действия. И в тот момент, когда рынок начнет расти, ты сможешь проявить себя гораздо лучше, чем это могут сделать конкуренты. А еще во время этой встряски могут открываться новые ниши потребления. И если у тебя были какие-то нереализованные бизнес-идеи, то кризис - самое время открыть шкафчик с отложенными задумками, чтобы попробовать их применить.

- Но ведь в такие моменты у людей становится меньше денег, они экономят. Как в такой ситуации зарабатывать?

- Это правда, растет инфляция, падает покупательная способность у населения. Но кризис... Знаете, есть такая детская игра, когда все бегают по кругу и звучит музыка. Потом музыка вдруг останавливается и всем надо успеть сесть на стулья, но одному места не достанется. Так и у нас - после каждого кризиса стульев остается все меньше и меньше. И кто быстрее, тому деньги и достаются.

Устрицы из Марокко, лосось - из Чили

- Ну а санкционная война России с Западом - это же как раз и есть появление новых ниш для вас, возможность увеличения доли рынка...

- Я считаю, что от такого противостояния все-таки больше минусов. Самый большой - снижение покупательной способности населения. Плюс начали банкротиться компании, которые были задействованы в нашей бизнес-цепочке. Очевидно же, что лучше всего работать на стабильном рынке. Потому что тогда действуют цивилизованные правила. Ты стараешься производить дешевле, эффективнее, борешься за потребительские качества продуктов.



Если мы говорим о том, что Беларусь сохранила за собой возможность переработки продукции, то это, конечно же, смягчило в большей степени удар от разных кризисных явлений. Я не скажу, что это позволило нам нарастить, но по крайней мере помогло сохранить долю рынка.

- Речь идет о молочной или рыбной продукции?

- В большей степени это касается исключительно лососевой группы рыб. И, кстати, шутки над морепродуктами являются только шутками. Могу даже объяснить почему. Ни до введения санкций, ни после география поставщиков на предприятия «Санта Бремор» не изменилась. Традиционно морепродукты поставлялись из Индонезии, Индии, Вьетнама, Чили, Перу. Эти страны не вошли в санкционный список и по-прежнему являются основными поставщиками сырья для нас и для других российских компаний.

Поэтому та продукция, которая возникает в результате переработки, по-прежнему на равных условиях конкурирует на территории России с другими производителями. И, между прочим, Беларусь тоже в некотором роде пострадала от российских продуктовых санкций.

- Вы лишились пармезана и хамона?

- Я говорю про устрицы - и говорю со знанием дела. Так как в Беларуси небольшой рынок потребления этого продукта, то основной канал поставки был, с учетом единого таможенного пространства, через Москву.

- Нет теперь устриц в Беларуси?

- На минский рынок они по-прежнему попадают через Москву. Единственное, что на коробках уже написано, что из Марокко. Кстати, я был в этой африканской стране и видел, что устрицы у них прекрасные.

- И все же - после введения Россией продуктового эмбарго некоторые эксперты стали обвинять Беларусь в реэкспорте «запрещенки»...

- Беларусь - страна небольшая, и ситуация хорошо контролируется. Если президент, правительство, Государственный таможенный комитет ставят задачу не допустить реэкспорт товаров, то так и будет. Тем более сегодня Беларусь работает в единой компьютерной системе, которая позволяет российской стороне отслеживать, какие товары пересекают границу. Есть специализированные склады, которых слишком мало, чтобы превратить Беларусь в какую-то перевалочную базу по рыбе и морепродуктам.


Молочная доля

- С рыбой и устрицами разобрались. А как с молочной продукцией после введения продуктовых санкций? В ваш холдинг входит популярный в России «Савушкин продукт».

- Здесь благодаря продуктовому эмбарго мы выиграли. С одной стороны, реально освободилось место для качественной продукции, которое раньше занимали литовские компании. Стало легче договариваться с торговыми сетями.

С другой стороны, если мы говорим в целом про Беларусь, то ситуация не такая простая. Потому что за счет девальвации рубля себестоимость российского молока снизилась. И как раз российский производитель выиграл от этого больше всего. Введение санкций подстегнуло многих заниматься более глубокой переработкой молока, кто-то нарастил объемы и выпуск готовой продукции.

Спикер Совета Федерации Валентина Матвиенко на форуме регионов в Сочи попробовала самую лучшую славянскую закуску  - белорусскую селедочку. Автор: Владимир Коробицын.


«Русское море» Беларуси

- Относительно недавно вы купили крупную российскую компанию «Русское море». Можно ли ваш успешный опыт удачно перенести на российскую территорию? У вас нет морей, зато есть высококачественная переработка. В России есть моря, есть своя рыба, но при этом существует некий дефицит на качественную рыбную продукцию...

- Я бы не недооценивал и не принижал ситуацию в России. Есть определенная специфика, которая характерна для всей рыбной отрасли. Сейчас многие предприятия в России сделали инвестиции и ставку на качество. И сейчас, когда возник большой спрос на рыбную продукцию, эти предприятия находятся в неравных конкурентных условиях с теми, кто выпускает некачественный товар. Здесь государству нужно жестче наводить порядок.

В этом плане важна и позиция торговых сетей, которые должны выступать экспертами для потребителя и с этой позиции инспектировать производства, принимать качество продукции. Но сегодня сети больше интересует вопрос цены. Это тоже задает определенный ориентир. То есть наличие большой доли нецивилизованного рынка не дает возможности появляться качественным игрокам. Потому что цивилизованные игроки - это инвестиции, это зарплата белая, это явные и понятные источники сырья.

Поэтому сегодня проблема в том, что большое количество предприятий вынуждено мыслить ситуативно. А если мы говорим про покупку «Русского моря», то мы сегодня точно так же, как и российские производители, озабочены тем, как правильно загрузить предприятие российской рыбной продукцией. И здесь поставщикам нужна такая же стратегия, которая есть у норвежских и исландских рыбопроизводителей. Стратегия на сто лет.

БЕЛТА

Госконтроль - это хорошо?

- Мы перешли плавно к роли государства, которое и должно создавать стратегию, задавать правила игры. В этом смысле в Беларуси как раз велико госучастие в бизнесе. Может, и России этот опыт перенять?

- Есть четкое понимание, что работает госконтроль за качеством производимой продукции, работает контроль за сопровождением, за тем, что продается в сетях, что выпускается, за санитарным состоянием цехов. То, что государство этот контроль не ослабило, это, наверное, плюс. В Беларуси это не декларации, а реально работающие вещи.

- А что скажете по поводу государства-собственника?

- С моей точки зрения, не факт, что частник будет хорошим управленцем. Это ничего не гарантирует. Но в бизнесе работает механизм, что, условно говоря, если ты неэффективный, то тебе на смену приходит эффективный. И не важно, государство ты или частник. В какой-то момент государству было важно поддержать агропромышленный комплекс. Понимая, что, если есть эффективные производители, государство не спешило с ними расставаться, и, наверное, в определенный момент это было правильно. Что будет в дальнейшем? Опять же, исходя из стратегии, я думаю, что эффективный собственник - это либо кооперация, либо акционерное общество, либо какая-то частная группа. Наверное, важно иметь какой-то микс. Время покажет. Но то, что все равно государству надо, на мой взгляд, потихоньку выходить на приватизацию предприятий - это точно.

БЕЛТА

- А государство вам - как бизнесмену - помогает?

- Государство помогает тем, что четко формулирует правила игры и последовательно их выполняет. То есть оно сформулировало, что, например, если пойдешь работать в свободную экономическую зону, то у тебя будут определенные условия и налоги - все именно так и происходит. Это обеспечивает социальную стабильность. Когда люди чувствуют это, тогда с ними легче разговаривать, потому что они выстраивают долгосрочную концепцию своего развития, они и работают по-другому.

Жизнь под санкции

Все поставщики "Санта Бремор" - это страны, которые не входят в санкционный список России.

- С 2004 года Беларусь находится под санкциями Евросоюза. Вы на себе это как-то ощущаете? Нехватку финансирования, например.

- Я могу сказать, что в некоторой степени мы ужились с этим. Я мог бы находиться под санкциями в связи с тем, что на прошлых выборах был доверенным лицом президента.

- Но вас включили в санкционный список?

- Нет. Шло обсуждение, но не включили. Тем не менее я знаком с ситуацией, которая затронула тех, кто попал под санкции. У них были проблемы с открытием кредитных линий на Западе. В целом стало сложнее получить займ в Европе. Во всех остальных случаях санкции - это в большей степени политические разговоры. Потому что тем, кто фактически хотел делать бизнес в Беларуси - разного рода эмбарго не помеха.

Но если мы говорим про долгосрочное развитие, то любой занавес - это плохо. Для России вопрос заключается в том, что надо становиться равноправным членом мирового сообщества - это означает свободное движение технологий, свободное движение информации. Здесь санкции наносят ущерб. Но если Россия сможет адекватным образом найти какой-то размен, предложить что-то, чего нет на Западе, то политики смогут договориться. Это будет обмен компромиссами. А в России сильные политики, они точно найдут что-то для размена.

Фото в начале страницы: Александр Мошенский считает, что санкции - это не самый лучший способ противостояния. Автор фото: Павел Мартинчик