– Наша Ирина сама на месте не сидит и другим не дает – все время предлагает какие-то идеи. Ее знают и любят в городе, – рассказывает Ольга Мурынкина, директор выставочного зала «Дом Широкова» (Павловский Посад), где работы художницы выставляются чаще всего. Художница с радостью встречает нас у себя дома, первым делом предлагает подкрепиться после дороги, угощает фирменной жареной картошкой и квашеной капустой. Дома 17-летний сын и маленькая внучка. Повсюду в квартире натюрморты и пейзажи. За чаем Ирина рассказывает, что творит она не рассудком, а скорее сердцем и интуицией.
Работа над каждой картиной уносит в другой мир, заставляя забыть обо всех земных проблемах: – Искусство было в моей жизни всегда. Я ходила в кружок по рисованию в школе, с первым преподавателем, Юрием Федоренко, дружу, учусь у него до сих пор. Несмотря на то что училась я на медика, а потом работала в роддоме, желание рисовать не уходило.
От работ Ирины Трошкиной веет теплом, уютом и скромным обаянием русской глубинки. В юности Ирина часто ездила в музеи (особенно любила Третьяковку), часами стояла перед картинами Саврасова и Левитана. – В работах Левитана меня привлекает колорит письма. Сочетание цветов, красок. Переплетение всего. Взять, к примеру, «Золотую осень». Там одним мазком все сказано, это невозможно повторить, – рассказывает Ирина. – Современное искусство мне душу не греет. Оно холодное, а я хочу тепла и в картины вкладываю тепло. В 2007 году художница попала в автомобильную аварию. На крутом вираже водитель не справился с управлением. Врачам чудом удалось спасти Ирине жизнь. Диагноз был страшным: черепно-мозговая травма, травма позвоночника с повреждением спинного мозга.
Первый год был самым тяжелым, его Ирина провела в больницах. Когда была дома, пыталась разрабатывать онемевшее тело. Сжав зубы, спускалась с кровати и пыталась ползти по-пластунски, за час – не более метра. Тренировки продолжаются и сегодня.
– Я понимаю, что мое тело сильно пострадало, но меня не покидает мысль, что я встану и пойду. Идет улучшение. Не сижу на месте, надеваю сапоги, спину стараюсь держать прямо, стремлюсь сделать 2-3 шага. Я не опускаю руки. Теплом и заботой Ирину окружили родные люди. Лучшей сиделкой стал сын Санек. Он был рядом в самые трудные моменты: научил маму садиться, помогал по дому, рядом с ним Ирина впервые после травмы снова взялась за кисть.
– У меня есть друзья, которые мне близки, которые примчатся по первому звонку, даже если надо не что-то конкретное сделать, а просто поддержать морально, – радуется Ирина. Благодаря друзьям она осваивает новые творческие горизонты. Знакомый изобретатель сделал для нее специальное устройство, поднимающее и опускающее картину на мольберте. Таким образом, художница смогла взяться за работы крупного размера, чего ей давно хотелось. Ирина признается, что, несмотря на физические неудобства, ощущает себя в полной мере человеком живым – женщиной, матерью, а с недавнего времени еще и бабушкой. Она находит время и на творчество, и на работу по дому, и на спорт, и на шопинг, и на выходы в свет. Когда человек хочет жить, остановить его невозможно.
– Сразу после травмы врач увидел, что я рисую, спросил: «Ирина, ты зачем пишешь? Тебе заниматься здоровьем надо, а не картинами!» А я стараюсь успевать все. Сегодня я понимаю, что надо просто жить.
История знает немало великих людей, у которых имелись разного рода физические ограничения: слепой джазовый музыкант Рэй Чарльз, ученый Стивен Хоккинг, глухой композитор Бетховен. Писатель Байрон из-за врожденного дефекта едва мог ходить, Ван Гог неустанно работал, будучи в психиатрической лечебнице. Может быть, ограниченные возможности тела и сделали из талантливых людей настоящих гениев? Паралимпиада в Сочи в очередной раз доказала: среди людей с инвалидностью много сильных и талантливых, которые хотят и могут работать, творить, прославлять свою страну. Им просто нужно помочь выбраться во внешний мир.
– У нас много людей с инвалидностью, которые не могут выйти из дома, людей одиноких, у которых нет такой «группы поддержки», как у меня. Да, это очень тяжело. И наша городская инфраструктура не до конца приспособлена для людей с ограниченными возможностями, не то что за границей, – говорит Ирина. Каждый день Ирины – борьба. С самой собой, с властями города, с общественным мнением.
– Раньше я старалась выходить из дома реже. Обращала внимание на взгляды со стороны. Даже многие взрослые боятся дотронуться до коляски, как будто это дурная примета, – признается Ирина. – Попасть в аварию каждый может. Люди об этом забывают, когда с презрением относятся к человеку на коляске. В таких случаях хочется сказать: сам ты инвалид! Тем, кто не соответствует стереотипам, в нашей жизни приходится нелегко.
Ирина Трошкина яркая личность, с какой стороны ни посмотри. Ирина никогда не хотела быть как все… и сейчас не хочет. «У каждого своя дорога», – говорит она. После аварии Ирина Трошкина на многие вещи посмотрела иначе. Она начала писать религиозные сюжеты – к Рождеству, Крещению, Пасхе. Ее работы часто выставлялись в местном храме Казанской иконы Божьей Матери. Церковь, построенная в 1906 году, в советское время была превращена в столовую, а затем в Дом пионеров. Сейчас в храме проводятся реставрационные работы. Здесь художнице Ирине Трошкиной предложили вести художественный кружок в воскресной школе.
– Ирина для детей является не просто учителем рисования, а настоящим примером мужества, – считает отец Игорь, священник храма Казанской иконы Божьей Матери. Тихий и уютный городок Павловский Посад всегда вдохновлял художницу. На работах Ирины Трошкиной можно увидеть местные пейзажи: деревенские домики, поля, березки, речку. И, конечно, главную достопримечательность города – колокольню Вознесенского храма в центре Павловского Посада. Сегодня Ирина планирует новую работу – написать восстановленный храм Казанской иконы Божьей Матери. Весной, когда после холодной, казавшейся бесконечной зимы, природа, а вместе с ней и человек снова оживают.