Война далекая и близкая
Ровно сто лет назад началась Первая мировая война, оцениваемая современниками как самое страшное военное столкновение за всю историю человечества, в которое было вовлечено 38 стран из 59 имевшихся в то время на земном шаре независимых государств
Жестокость, с которой велась война, была неслыханной для ее современников. Впервые были использованы отравляющие вещества как оружие массового поражения. В Атлантике топили торговые и пассажирские суда. Также впервые города противников были подвержены бомбардировкам с воздуха. Турция в 1915 году осуществила беспрецедентный геноцид армянского населения Османской империи – было физически уничтожено до 1,5 миллиона мирных граждан-армян. Самым печальным итогом войны стало то, что она привела к обесценению человеческой жизни в массовом сознании жителей планеты, способствовала росту ожесточенности в душах людей.
И хотя всего через 20 лет разразилась еще более страшная, Вторая мировая война, тем не менее сегодня события столетней давности приковывают пристальное внимание не только историков, но и политиков. Главный вопрос – можно ли было избежать того, что случилось? Сослагательного наклонения не знает история как цивилизационный процесс, а история как наука – очень даже приветствует изучения прошедших событий с точки зрения возможных вариантов развития. Сразу оговоримся, что термин Первая мировая война возник после окончания Второй мировой. А до этого она называлась – Великой, Большой, Второй Отечественной, Германской и даже Великой Отечественной войной. Название Империалистическая – прерогатива исключительно советской историографии.
В результате Первой мировой войны распались четыре крупные империи и, что, пожалуй, самое страшное, мир разделился на две системы под знаком противоборства которых фактически прошел весь XX век. Примечательно, что накануне Первой мировой не было такого фатального противостояния, как 20 лет спустя. Не было идеологического антагонизма. По большому счету, ни одно государство того времени не могло претендовать на роль «кровожадного агрессора». Как ни крути, с какой стороны ни подходи к событиям в Европе и на Тихом океане с конца 20-х годов, но новой, Второй мировой войны избежать было невозможно: все шло к очередному и, как показало время, невиданно жестокому переделу мира…
Что же касается Первой мировой… Да, Германия хотела нового миропорядка (не следует забывать, что Германия как единое немецкое государство существовала только с 1870 года и вследствие этого несколько «опоздала» к разделу мира). Но опять же сравнивать желания и способы их достижения кайзеровской и фашистской Германий накануне обеих войн явно некорректно.
Развязывание войны было тем более странно и в какой-то мере нелогично, что кайзер Германии Вильгельм II, король Англии Георг V и российский император Николай II были ближайшие родственники. Их так и называли – несколько фамильярно – «кузены». Кстати, Вильгельм II также приходился двоюродным братом еще и супруге Николая II Александре Федоровне. Будущие монархи поддерживали дружеские отношения с юных лет, постоянно вели между собой переписку.
Историки даже пытаются объяснить поведение главного зачинщика войны Вильгельма II его тяжелым детством, которое сказалось на психике будущего германского императора. Он родился с поврежденной левой рукой (короче правой на 15 см). Лейб-медики поставили диагноз – временный паралич руки, лечили который долго, подвергая ребенка болезненным процедурам.
Но и британский король Георг V, по воспоминаниям современников, тоже не отличался добрым нравом – он не жаловал немцев, держа в памяти слова Бисмарка, сказанные задолго до Первой мировой, но от этого не менее обидные для англичан. На вопрос, что канцлер будет делать, если британская армия высадится на германские берега десантом, Бисмарк презрительно ответил: «Я пошлю полицейского, и он ее арестует».
Несмотря на сложные характеры венценосцев, даже после выстрела в Сараево была надежда на мирный исход. Предполагалось, что Сербия принесет извинения Австро-Венгрии и на этом инцидент будет исчерпан. Но неуемные амбиции и желание показать свои «мускулы» фактически во всех странах Европы взяли верх.
Примечательно и в то же время крайне тревожно наличие параллелей между событиями столетней давности и современностью.
Анатоль Калецкий, отмеченный наградами журналист и к тому же главный экономист крупнейшей гонконгской финансово-консалтинговой компании, то есть специалист крайне компетентный, считает, что самой важной параллелью, возможно, является благодушная уверенность в том, что экономическая взаимозависимость и процветание сделали войну немыслимой, по крайней мере, в Европе. Он приводит цитату из редакционной статьи под названием «Война становится невозможной в цивилизованном мире» британского журнала Economist, за 1913 год: «Мощные узы коммерческих интересов между нами и Германией необычайно укрепились в последние годы, и в результате Германия была удалена из списка наших возможных врагов». В других публикациях накануне Первой мировой утверждалось, что экономическая заинтересованность сделала войны устаревшими.
– Однако истина вновь обнаружена сегодня на Украине, на Ближнем Востоке и в Китайских морях, – полагает А. Калецкий, – и состоит в том, что экономические интересы отметаются в сторону, когда наружу выпускается джинн националистического или религиозного милитаризма.
И хотя всего через 20 лет разразилась еще более страшная, Вторая мировая война, тем не менее сегодня события столетней давности приковывают пристальное внимание не только историков, но и политиков. Главный вопрос – можно ли было избежать того, что случилось? Сослагательного наклонения не знает история как цивилизационный процесс, а история как наука – очень даже приветствует изучения прошедших событий с точки зрения возможных вариантов развития. Сразу оговоримся, что термин Первая мировая война возник после окончания Второй мировой. А до этого она называлась – Великой, Большой, Второй Отечественной, Германской и даже Великой Отечественной войной. Название Империалистическая – прерогатива исключительно советской историографии.
В результате Первой мировой войны распались четыре крупные империи и, что, пожалуй, самое страшное, мир разделился на две системы под знаком противоборства которых фактически прошел весь XX век. Примечательно, что накануне Первой мировой не было такого фатального противостояния, как 20 лет спустя. Не было идеологического антагонизма. По большому счету, ни одно государство того времени не могло претендовать на роль «кровожадного агрессора». Как ни крути, с какой стороны ни подходи к событиям в Европе и на Тихом океане с конца 20-х годов, но новой, Второй мировой войны избежать было невозможно: все шло к очередному и, как показало время, невиданно жестокому переделу мира…
Что же касается Первой мировой… Да, Германия хотела нового миропорядка (не следует забывать, что Германия как единое немецкое государство существовала только с 1870 года и вследствие этого несколько «опоздала» к разделу мира). Но опять же сравнивать желания и способы их достижения кайзеровской и фашистской Германий накануне обеих войн явно некорректно.
Развязывание войны было тем более странно и в какой-то мере нелогично, что кайзер Германии Вильгельм II, король Англии Георг V и российский император Николай II были ближайшие родственники. Их так и называли – несколько фамильярно – «кузены». Кстати, Вильгельм II также приходился двоюродным братом еще и супруге Николая II Александре Федоровне. Будущие монархи поддерживали дружеские отношения с юных лет, постоянно вели между собой переписку.
Историки даже пытаются объяснить поведение главного зачинщика войны Вильгельма II его тяжелым детством, которое сказалось на психике будущего германского императора. Он родился с поврежденной левой рукой (короче правой на 15 см). Лейб-медики поставили диагноз – временный паралич руки, лечили который долго, подвергая ребенка болезненным процедурам.
Но и британский король Георг V, по воспоминаниям современников, тоже не отличался добрым нравом – он не жаловал немцев, держа в памяти слова Бисмарка, сказанные задолго до Первой мировой, но от этого не менее обидные для англичан. На вопрос, что канцлер будет делать, если британская армия высадится на германские берега десантом, Бисмарк презрительно ответил: «Я пошлю полицейского, и он ее арестует».
Несмотря на сложные характеры венценосцев, даже после выстрела в Сараево была надежда на мирный исход. Предполагалось, что Сербия принесет извинения Австро-Венгрии и на этом инцидент будет исчерпан. Но неуемные амбиции и желание показать свои «мускулы» фактически во всех странах Европы взяли верх.
Примечательно и в то же время крайне тревожно наличие параллелей между событиями столетней давности и современностью.
Анатоль Калецкий, отмеченный наградами журналист и к тому же главный экономист крупнейшей гонконгской финансово-консалтинговой компании, то есть специалист крайне компетентный, считает, что самой важной параллелью, возможно, является благодушная уверенность в том, что экономическая взаимозависимость и процветание сделали войну немыслимой, по крайней мере, в Европе. Он приводит цитату из редакционной статьи под названием «Война становится невозможной в цивилизованном мире» британского журнала Economist, за 1913 год: «Мощные узы коммерческих интересов между нами и Германией необычайно укрепились в последние годы, и в результате Германия была удалена из списка наших возможных врагов». В других публикациях накануне Первой мировой утверждалось, что экономическая заинтересованность сделала войны устаревшими.
– Однако истина вновь обнаружена сегодня на Украине, на Ближнем Востоке и в Китайских морях, – полагает А. Калецкий, – и состоит в том, что экономические интересы отметаются в сторону, когда наружу выпускается джинн националистического или религиозного милитаризма.
вк
ок
youtube
telegram
ru–by
