Породнились навсегда
«Никогда не забуду тот холодный декабрьский день 1991 года, когда весь мир облетела невероятная весть: развалился Советский Союз… Сердце не хотело верить. Я почувствовал себя несчастным сиротой, беспомощным и мизерным человеком, а был же гордым и достойным гражданином славной страны. Стоя на городской площади, я смотрел вокруг и ничего не видел – от слез потемнело в глазах…»
«Никогда не забуду тот холодный декабрьский день 1991 года, когда весь мир облетела невероятная весть: развалился Советский Союз… Сердце не хотело верить. Я почувствовал себя несчастным сиротой, беспомощным и мизерным человеком, а был же гордым и достойным гражданином славной страны. Стоя на городской площади, я смотрел вокруг и ничего не видел – от слез потемнело в глазах…»
Так начинается книга И. Муравейко « Я – Иван из Беларуси». Ведь укреплял, защищал общую Родину он своей кровью вместе с надежными боевыми друзьями, которые вдруг в одночасье стали иностранцами. С этим Иван Андреевич не может смириться и по сей день.
День, кровавый
и счастливый
Страшное слово – война. Срочная погрузка в вагоны. Прощай, солнечный Краснодарский край! Здравствуй, многострадальная Смоленская земля! Изнурительный переход – и сразу в бой. За день рота отбила пять или шесть атак.
Атаки. Артобстрелы. Бомбардировки… От батальона вскоре осталось меньше роты. В отделении – два солдата. Ночью пришло пополнение – необстрелянные туляки. Ивана, понюхавшего пороха, назначили командиром отделения. А утром – бой.
День спустя его вызвал командир роты. Начал объяснять:
– Задача батальона – взять деревню. Через два часа наступаем. Главный удар двумя ротами наносим справа. Чтобы ввести фрицев в заблуждение, проведем отвлекающую атаку слева. Эта ответственная задача поручается вашему отделению. Дополнительно получите два ручных пулемета, побольше боеприпасов.
На фронте иногда приходится жертвовать малым для сохранения большего. Иван понимал, остаться в живых – шанс небольшой. Но приказ есть приказ. В назначенное время отделение бесшумно поползло в сторону вражеских траншей. Приблизились. Бросили гранаты. Уничтожили пулемет, засеченный накануне.
И тут же ожила, «заговорила» передовая. Начался настоящий ад. Автоматами, минометами фашисты «перепахивали» все пространство перед траншеями. Замолчали наши пулеметчики. Убиты еще два солдата. Двое тяжело ранены. Иван старался слиться с землей, стрелял, но мысленно уже распрощался с жизнью… И тут справа раздалось дружное «Ура!». Роты пошли в атаку. Гитлеровцы спохватились, перебросили весь огонь на наступавших. Поднялся, пошел вперед и Муравейко с оставшимися двумя бойцами. Враг оставил деревню.
Иван Муравейко, выжив в тот кровавый день, подумал – наверное, он родился под счастливой звездой. И все больше укреплялся в этой мысли. Подобных смертельно опасных дней у солдата было еще очень много. Иван никогда не прятался за товарищей, пули, осколки щадили его. Но однажды разорвавшаяся рядом мина так полосанула по спине, что пришлось полгода проваляться в госпитале.
После учебы лейтенант Муравейко командовал минометным взводом. Потом бывшего студента Минского коммунистического института журналистики назначили комсоргом полка, сотрудником дивизионной газеты. Офицер прошел через горнило Сталинградской битвы, встречался с легендарными Яковом Павловым, многие дни защищавшим с товарищами полуразрушенный дом, снайпером Василием Зайцевым, уничтожившим более двухсот гитлеровцев. Освобождал Украину, Молдавию, Польшу, дошел до Берлина. Получил два ордена Отечественной войны, орден Красной Звезды, ряд медалей.
Вызываю огонь на себя!
«Вчера, 23 марта 1944 года, на имя Кусеина Эсенкожоева пришло письмо с просьбой написать текст Государственного гимна Киргизской ССР. Очень жаль, но он не может принять участие в этом почетном деле. Его уже нет среди живых: вражеская пуля сразила поэта-воина, командира минометного взвода…
Я близко знал Кусеина. Полтора года мы с ним служили в одной роте. Он был душевным и заботливым человеком, отважным и умелым командиром. На его гимнастерке сияли орден Красной Звезды и медаль «За отвагу». Несмотря на то что мы разных национальностей: я – белорус, он – киргиз, наша дружба была доверительной, теплой, братской. Я пробовал переводить его стихи на белорусский, он мои – на свой язык. Пусть всегда живет память о мужественном сыне киргизского народа, пламенном патриоте Советской Родины!
С фронтовым приветом!
Гвардии лейтенант И. Муравейко».
…Они встретились весной сорок третьего. Пожалуй, это был уникальный случай на фронте: два командира минометных взводов одной роты – поэты. В минуты затишья молодые лейтенанты читали стихи, много говорили о литературе, планах на послевоенную жизнь. Иван Муравейко очень дорожил мнением боевого друга. Если он только торил дорожку в белорусскую литературу, то Кусеин Эсенкожоев на родине был признанным мастером: сборники стихов, переводы на киргизский Пушкина, Лермонтова, Маяковского, участие в совещании молодых писателей СССР, где он встречался, фотографировался с маститыми Чуковским, Твардовским, Фадеевым. Казалось, у них уже не было никаких секретов, жили словно братья. И вдруг – Кусеин не вернулся из боя. Потом командир батальона Сергей Страхов расскажет Ивану детали трагедии:
– Был приказ – провести разведку боем. Чтобы корректировать огонь, нужно было послать на наблюдательный пункт, вплотную к врагу, командира минометного взвода. Решили направить тебя, но вспомнили, что совсем недавно ты был на таком же рисковом задании, потому послали лейтенанта Эсенкожоева. Но немцы неожиданно пошли в атаку, окружили наблюдательный пункт. Они хотели взять лейтенанта живым. В критический момент он крикнул в трубку: «Меня окружают! Откройте беглый огонь!» И дал свои координаты. Мы дали три залпа, а трубка требует: «Огонь! Огонь!»…
А недавно белорусская редакция газеты «Союзное вече» получила письмо из Кыргыстана. Поклонники творчества Кусеина Эсенкожоева готовились широко отметить его 90-летие и просили разыскать в Беларуси детского писателя Ивана Муравейко, который, по данным архива, сообщил на родину о гибели Кусеина. К изданию готовится полный сборник произведений
К. Эсенкожоева, и киргизы хотели бы включить в него и воспоминания его фронтового друга.
Редакция с удовольствием выполнила просьбу. Иван Андреевич без промедления написал, отправил воспоминания о дорогом сердцу Кусеине с красноречивым названием «Мой брат – Кусеин». Рассказал о мужестве, находчивости лейтенанта. И приписал такие строки:
Кусеин, я – старик, а ты молод.
Ты остался таким навсегда…
И звучит в моем сердце твой
голос:
«Вызываю огонь на себя!»
Слова отваги, мужества
Неправда, что когда грохочут орудия, музы молчат. В перерывах между боями Иван Муравейко на коленях, планшетке карандашом на клочках бумаги писал светлые, оптимистические стихи. Читал их солдатам. Иногда его просили: перепишите мне, отправлю домой, приободрю.
Приободрялись и солдаты. После войны Иван Андреевич получил из города Джалиль газету «Нефтяник Татарстана» с воспоминаниями о фронтовых буднях бывшего командир стрелкового взвода Николая Сидорова. «Март 1943 года. Колонна, заляпанная грязью, ползла по раскисшему полю. Кропил дождь. Налетал северный ветер, пронизывая насквозь промокшие шинели. Привалы были короткие. Нас, уставших, будили взводные, старшины, и мы вновь шли по вязкому украинскому чернозему, перепаханному танками, автомобилями. Трудно было переставлять ноги, часто вытаскивались не сапоги из грязи, а ноги из них. И вдруг голос запевалы:
По полям и перелескам
Сквозь огонь и ураган
Части грозные гвардейской
Наступали на врага…
Солдаты подхватили песню. Приободрились, прибавили шагу. Говорили, что слова песни написал командир минометного взвода лейтенант Муравейко. Вскоре мне посчастливилось познакомиться с этим добрым, простым человеком…»
Фронтовое знакомство переросло в крепкую дружбу – Николай Сидоров оказался также поэтом. После войны он работал в Татарстане председателем колхоза, потом в нефтяной промышленности, но писать стихи не переставал. Николай Константинович присылал их и в Беларусь, Иван Андреевич публиковал произведения друга в местной районке. В ответ посылал свои, которым находилось место на полосах российских газет.
Благодатный источник
Они ходили рядом, могли встретиться еще в сорок пятом. Ярославец Иван Смирнов в огненные сороковые рядовым освобождал от фашистов Кавказ, Беларусь, Литву, Восточную Пруссию. Победу встретил в Берлине. Возможно, даже видел, как на стене разрушенного Рейхстага среди многочисленных фамилий Иван Муравейко выводил: «Я – Иван из Беларуси».
Но встретились два Ивана, два поэта значительно позже. В Москве на Высших литературных курсах Союза писателей СССР. Фронтовики вспомнили годы невзгод, испытаний. Прочитали друг другу стихи. Поделились планами, задумками. И подружились на десятилетия. Иван Андреевич хранит пухлую папку писем российского поэта. Не забывают ветераны о днях рождения, праздниках. Получил Иван Андреевич белорусскую литературную премию, премию имени Василия Витки – из России несутся радостные слова: Иван Алексеевич стал лауреатом премии имени Лермонтова на Всероссийском конкурсе военно-патриотической поэзии – теплые поздравления из Беларуси…
В начале года древний Ярославль торжественно отпраздновал 90-летие Ивана Смирнова, в октябре такой же юбилей будет отмечать Иван Муравейко. Что и говорить, возраст. Но бывшие фронтовики стремятся поддерживать связь. Ветераны подпитывают друг друга не только идеями, темами, но и мужеством. Иван Смирнов давно и часто болеет. Что не помешало ему редактировать газету, много лет возглавлять Ярославское областное отделение Союза писателей, издать более двух десятков поэтических книг и сборников, к боевым наградам добавить ордена – «Знак Почета», Дружба народов, медаль «За доблестный труд». Даже когда оказался в больнице с третьим инфарктом, он писал: «Честными стихами спасителей благодарю».
Иван Андреевич подбадривает Ивана Алексеевича в трудную минуту, получал от него поддержку, когда сам ложился «под скальпель». И, конечно же, поэты обмениваются произведениями, от чего становятся богаче не только они, но и читатели. Стихи русского поэта по рекомендации Ивана Андреевича печатались в белорусских газетах, журналах. Иван Смирнов перевел на русский, опубликовал многие стихи Ивана Муравейко, даже две песни – «Ветераны» и «У вечного кургана», содействовал открытию в Ярославле Музея Максима Богдановича. Много общего у них не только в военной тематике, но и в лирике. Оба родились возле речушек с одинаковым названием – Талица, и это нежное слово нередко мелькает в их стихах.
А душой молод
В райцентре Любань Минской области адрес Ивана Муравейко вам укажет каждый: дом возле самой высокой липы. Иван Андреевич написал, издал около трех десятков книг общим тиражом более 3 миллионов экземпляров, большинство – для самого требовательного читателя, детей. Он – заслуженный работник культуры Беларуси, отличник печати СССР, почетный член Союза писателей Беларуси, почетный гражданин Любани. Ветерану белорусской литературы не раз предлагали переехать в Минск, но Иван Андреевич неизменно остается жить в райцентре, в скромном деревянном домике.
Вдали от суеты столичной, под сенью ветвистой родительской липы ему вольно думается, хорошо работается. А дел очень много. То местные ребятишки заглядывают: расскажите, как воевали, надпишите новую книгу. То начинающие литераторы просят совета. То Елена Макеева, неизменный руководитель Совета ветеранов их 47-й Краснознаменной Нижнеднепровской гвардейской стрелковой дивизии, прислала весь архив. Мол, слаба стала, а вы, Иван Андреевич, со многими однополчанами связь держите. Старый солдат только горько покачал головой: да, раньше он посылал друзьям-фронтовикам письма более чем в полусотню сел, городов, теперь же адресатов по пальцам одной руки пересчитать можно.
Но главное, конечно же, стихи, воспоминания, книги. Родная земля, земляки подсказывают ветерану новые темы, интересные сюжеты. К тому же с ним всегда рядом его первые и требовательные читатели-критики: шестеро внуков, 11 правнуков.
В прошлом году он издал два сборника, к его юбилею республиканские издательства готовят две книги, на подходе еще одна – «Любасть». В ее основе – любовь. Любовь к родной земле, людям, к жизни.
У Ивана Муравейко большие планы, он молод душой. Правда, хвори все чаще напоминают о себе. Но ветеран не сдается. И помогают ему выстоять друзья-фронтовики, живые и павшие. В их надежности поэт никогда не сомневался, о чем и признается в своей книге: «Однополчане – фронтовые друзья – побратимы. Они породнились навсегда в очистительных боях священной войны. И нет такой силы, которая могла бы разъединить их, сделать чужими…»
Владимир БЫЧЕНЯ
Так начинается книга И. Муравейко « Я – Иван из Беларуси». Ведь укреплял, защищал общую Родину он своей кровью вместе с надежными боевыми друзьями, которые вдруг в одночасье стали иностранцами. С этим Иван Андреевич не может смириться и по сей день.
День, кровавый
и счастливый
Страшное слово – война. Срочная погрузка в вагоны. Прощай, солнечный Краснодарский край! Здравствуй, многострадальная Смоленская земля! Изнурительный переход – и сразу в бой. За день рота отбила пять или шесть атак.
Атаки. Артобстрелы. Бомбардировки… От батальона вскоре осталось меньше роты. В отделении – два солдата. Ночью пришло пополнение – необстрелянные туляки. Ивана, понюхавшего пороха, назначили командиром отделения. А утром – бой.
День спустя его вызвал командир роты. Начал объяснять:
– Задача батальона – взять деревню. Через два часа наступаем. Главный удар двумя ротами наносим справа. Чтобы ввести фрицев в заблуждение, проведем отвлекающую атаку слева. Эта ответственная задача поручается вашему отделению. Дополнительно получите два ручных пулемета, побольше боеприпасов.
На фронте иногда приходится жертвовать малым для сохранения большего. Иван понимал, остаться в живых – шанс небольшой. Но приказ есть приказ. В назначенное время отделение бесшумно поползло в сторону вражеских траншей. Приблизились. Бросили гранаты. Уничтожили пулемет, засеченный накануне.
И тут же ожила, «заговорила» передовая. Начался настоящий ад. Автоматами, минометами фашисты «перепахивали» все пространство перед траншеями. Замолчали наши пулеметчики. Убиты еще два солдата. Двое тяжело ранены. Иван старался слиться с землей, стрелял, но мысленно уже распрощался с жизнью… И тут справа раздалось дружное «Ура!». Роты пошли в атаку. Гитлеровцы спохватились, перебросили весь огонь на наступавших. Поднялся, пошел вперед и Муравейко с оставшимися двумя бойцами. Враг оставил деревню.
Иван Муравейко, выжив в тот кровавый день, подумал – наверное, он родился под счастливой звездой. И все больше укреплялся в этой мысли. Подобных смертельно опасных дней у солдата было еще очень много. Иван никогда не прятался за товарищей, пули, осколки щадили его. Но однажды разорвавшаяся рядом мина так полосанула по спине, что пришлось полгода проваляться в госпитале.
После учебы лейтенант Муравейко командовал минометным взводом. Потом бывшего студента Минского коммунистического института журналистики назначили комсоргом полка, сотрудником дивизионной газеты. Офицер прошел через горнило Сталинградской битвы, встречался с легендарными Яковом Павловым, многие дни защищавшим с товарищами полуразрушенный дом, снайпером Василием Зайцевым, уничтожившим более двухсот гитлеровцев. Освобождал Украину, Молдавию, Польшу, дошел до Берлина. Получил два ордена Отечественной войны, орден Красной Звезды, ряд медалей.
Вызываю огонь на себя!
«Вчера, 23 марта 1944 года, на имя Кусеина Эсенкожоева пришло письмо с просьбой написать текст Государственного гимна Киргизской ССР. Очень жаль, но он не может принять участие в этом почетном деле. Его уже нет среди живых: вражеская пуля сразила поэта-воина, командира минометного взвода…
Я близко знал Кусеина. Полтора года мы с ним служили в одной роте. Он был душевным и заботливым человеком, отважным и умелым командиром. На его гимнастерке сияли орден Красной Звезды и медаль «За отвагу». Несмотря на то что мы разных национальностей: я – белорус, он – киргиз, наша дружба была доверительной, теплой, братской. Я пробовал переводить его стихи на белорусский, он мои – на свой язык. Пусть всегда живет память о мужественном сыне киргизского народа, пламенном патриоте Советской Родины!
С фронтовым приветом!
Гвардии лейтенант И. Муравейко».
…Они встретились весной сорок третьего. Пожалуй, это был уникальный случай на фронте: два командира минометных взводов одной роты – поэты. В минуты затишья молодые лейтенанты читали стихи, много говорили о литературе, планах на послевоенную жизнь. Иван Муравейко очень дорожил мнением боевого друга. Если он только торил дорожку в белорусскую литературу, то Кусеин Эсенкожоев на родине был признанным мастером: сборники стихов, переводы на киргизский Пушкина, Лермонтова, Маяковского, участие в совещании молодых писателей СССР, где он встречался, фотографировался с маститыми Чуковским, Твардовским, Фадеевым. Казалось, у них уже не было никаких секретов, жили словно братья. И вдруг – Кусеин не вернулся из боя. Потом командир батальона Сергей Страхов расскажет Ивану детали трагедии:
– Был приказ – провести разведку боем. Чтобы корректировать огонь, нужно было послать на наблюдательный пункт, вплотную к врагу, командира минометного взвода. Решили направить тебя, но вспомнили, что совсем недавно ты был на таком же рисковом задании, потому послали лейтенанта Эсенкожоева. Но немцы неожиданно пошли в атаку, окружили наблюдательный пункт. Они хотели взять лейтенанта живым. В критический момент он крикнул в трубку: «Меня окружают! Откройте беглый огонь!» И дал свои координаты. Мы дали три залпа, а трубка требует: «Огонь! Огонь!»…
А недавно белорусская редакция газеты «Союзное вече» получила письмо из Кыргыстана. Поклонники творчества Кусеина Эсенкожоева готовились широко отметить его 90-летие и просили разыскать в Беларуси детского писателя Ивана Муравейко, который, по данным архива, сообщил на родину о гибели Кусеина. К изданию готовится полный сборник произведений
К. Эсенкожоева, и киргизы хотели бы включить в него и воспоминания его фронтового друга.
Редакция с удовольствием выполнила просьбу. Иван Андреевич без промедления написал, отправил воспоминания о дорогом сердцу Кусеине с красноречивым названием «Мой брат – Кусеин». Рассказал о мужестве, находчивости лейтенанта. И приписал такие строки:
Кусеин, я – старик, а ты молод.
Ты остался таким навсегда…
И звучит в моем сердце твой
голос:
«Вызываю огонь на себя!»
Слова отваги, мужества
Неправда, что когда грохочут орудия, музы молчат. В перерывах между боями Иван Муравейко на коленях, планшетке карандашом на клочках бумаги писал светлые, оптимистические стихи. Читал их солдатам. Иногда его просили: перепишите мне, отправлю домой, приободрю.
Приободрялись и солдаты. После войны Иван Андреевич получил из города Джалиль газету «Нефтяник Татарстана» с воспоминаниями о фронтовых буднях бывшего командир стрелкового взвода Николая Сидорова. «Март 1943 года. Колонна, заляпанная грязью, ползла по раскисшему полю. Кропил дождь. Налетал северный ветер, пронизывая насквозь промокшие шинели. Привалы были короткие. Нас, уставших, будили взводные, старшины, и мы вновь шли по вязкому украинскому чернозему, перепаханному танками, автомобилями. Трудно было переставлять ноги, часто вытаскивались не сапоги из грязи, а ноги из них. И вдруг голос запевалы:
По полям и перелескам
Сквозь огонь и ураган
Части грозные гвардейской
Наступали на врага…
Солдаты подхватили песню. Приободрились, прибавили шагу. Говорили, что слова песни написал командир минометного взвода лейтенант Муравейко. Вскоре мне посчастливилось познакомиться с этим добрым, простым человеком…»
Фронтовое знакомство переросло в крепкую дружбу – Николай Сидоров оказался также поэтом. После войны он работал в Татарстане председателем колхоза, потом в нефтяной промышленности, но писать стихи не переставал. Николай Константинович присылал их и в Беларусь, Иван Андреевич публиковал произведения друга в местной районке. В ответ посылал свои, которым находилось место на полосах российских газет.
Благодатный источник
Они ходили рядом, могли встретиться еще в сорок пятом. Ярославец Иван Смирнов в огненные сороковые рядовым освобождал от фашистов Кавказ, Беларусь, Литву, Восточную Пруссию. Победу встретил в Берлине. Возможно, даже видел, как на стене разрушенного Рейхстага среди многочисленных фамилий Иван Муравейко выводил: «Я – Иван из Беларуси».
Но встретились два Ивана, два поэта значительно позже. В Москве на Высших литературных курсах Союза писателей СССР. Фронтовики вспомнили годы невзгод, испытаний. Прочитали друг другу стихи. Поделились планами, задумками. И подружились на десятилетия. Иван Андреевич хранит пухлую папку писем российского поэта. Не забывают ветераны о днях рождения, праздниках. Получил Иван Андреевич белорусскую литературную премию, премию имени Василия Витки – из России несутся радостные слова: Иван Алексеевич стал лауреатом премии имени Лермонтова на Всероссийском конкурсе военно-патриотической поэзии – теплые поздравления из Беларуси…
В начале года древний Ярославль торжественно отпраздновал 90-летие Ивана Смирнова, в октябре такой же юбилей будет отмечать Иван Муравейко. Что и говорить, возраст. Но бывшие фронтовики стремятся поддерживать связь. Ветераны подпитывают друг друга не только идеями, темами, но и мужеством. Иван Смирнов давно и часто болеет. Что не помешало ему редактировать газету, много лет возглавлять Ярославское областное отделение Союза писателей, издать более двух десятков поэтических книг и сборников, к боевым наградам добавить ордена – «Знак Почета», Дружба народов, медаль «За доблестный труд». Даже когда оказался в больнице с третьим инфарктом, он писал: «Честными стихами спасителей благодарю».
Иван Андреевич подбадривает Ивана Алексеевича в трудную минуту, получал от него поддержку, когда сам ложился «под скальпель». И, конечно же, поэты обмениваются произведениями, от чего становятся богаче не только они, но и читатели. Стихи русского поэта по рекомендации Ивана Андреевича печатались в белорусских газетах, журналах. Иван Смирнов перевел на русский, опубликовал многие стихи Ивана Муравейко, даже две песни – «Ветераны» и «У вечного кургана», содействовал открытию в Ярославле Музея Максима Богдановича. Много общего у них не только в военной тематике, но и в лирике. Оба родились возле речушек с одинаковым названием – Талица, и это нежное слово нередко мелькает в их стихах.
А душой молод
В райцентре Любань Минской области адрес Ивана Муравейко вам укажет каждый: дом возле самой высокой липы. Иван Андреевич написал, издал около трех десятков книг общим тиражом более 3 миллионов экземпляров, большинство – для самого требовательного читателя, детей. Он – заслуженный работник культуры Беларуси, отличник печати СССР, почетный член Союза писателей Беларуси, почетный гражданин Любани. Ветерану белорусской литературы не раз предлагали переехать в Минск, но Иван Андреевич неизменно остается жить в райцентре, в скромном деревянном домике.
Вдали от суеты столичной, под сенью ветвистой родительской липы ему вольно думается, хорошо работается. А дел очень много. То местные ребятишки заглядывают: расскажите, как воевали, надпишите новую книгу. То начинающие литераторы просят совета. То Елена Макеева, неизменный руководитель Совета ветеранов их 47-й Краснознаменной Нижнеднепровской гвардейской стрелковой дивизии, прислала весь архив. Мол, слаба стала, а вы, Иван Андреевич, со многими однополчанами связь держите. Старый солдат только горько покачал головой: да, раньше он посылал друзьям-фронтовикам письма более чем в полусотню сел, городов, теперь же адресатов по пальцам одной руки пересчитать можно.
Но главное, конечно же, стихи, воспоминания, книги. Родная земля, земляки подсказывают ветерану новые темы, интересные сюжеты. К тому же с ним всегда рядом его первые и требовательные читатели-критики: шестеро внуков, 11 правнуков.
В прошлом году он издал два сборника, к его юбилею республиканские издательства готовят две книги, на подходе еще одна – «Любасть». В ее основе – любовь. Любовь к родной земле, людям, к жизни.
У Ивана Муравейко большие планы, он молод душой. Правда, хвори все чаще напоминают о себе. Но ветеран не сдается. И помогают ему выстоять друзья-фронтовики, живые и павшие. В их надежности поэт никогда не сомневался, о чем и признается в своей книге: «Однополчане – фронтовые друзья – побратимы. Они породнились навсегда в очистительных боях священной войны. И нет такой силы, которая могла бы разъединить их, сделать чужими…»
Владимир БЫЧЕНЯ
вк
ок
youtube
telegram
ru–by
