Елена Афанасьева: Хочу, чтобы мои налоги спасали жизнь брошенным детям

На фото: Председатель Комиссии Парламентского Собрания по социальной политике, науке, культуре и гуманитарным вопросам Елена Афанасьева

Российское правительство поддержало законопроект «О внесении изменений в статьи 14.2 и 15 Федерального закона «Об основных гарантиях прав ребенка в Российской Федерации» и в Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях в целях защиты ребенка от анонимного оставления после его рождения». Речь идет о резонансном запрете бэби-боксов, подготовленный сенатором Еленой Мизулиной и экспертами общественной организации «Родительское Всероссийское Сопротивление».

Целесообразность принятия законопроекта, говорится в официальном отзыве правительства, обусловлена необходимостью выполнения Российской Федерацией положений Конвенции о правах ребенка, поскольку существование в ряде субъектов Российской Федерации специально создаваемых мест для оставления детей после рождения нарушает статьи 6 — 9 и 19 этого международного договора.

Когда закон вступит в силу, нарушителей ждет административный штраф в размере от 1 до 5 миллионов рублей или приостановка деятельности юрлица на срок до 90 суток.

Странно, что к законопроекту имеет отношение Елена Мизулина, поскольку не так давно именно она ратовала за то, чтобы бэби-боксы в России были. Сегодня она считает, что «государство не должно поощрять отказы от новорожденных», а «практика тех стран, которые в разные время прибегали к использованию бэби-боксов, показывает, что после появления возможности для анонимного оставления детей число отказов от детей резко возрастало».

Свою сегодняшнюю позицию она аргументирует и тем, что «само существование подобной возможности значительно повышает риски торговли детьми и иных сделок с ними, так как контроль за бэби-боксами невозможен». В противном случае, говорит сенатор, утрачивается главный принцип — анонимности, без которого бэби-боксы лишены смысла.

Мизулина полагает, что «невозможно точно установить число детей, оставленных в бэби-боксах, и какова их дальнейшая судьба». К тому же, «навсегда нарушается право ребенка на идентичность, то есть право ребенка знать, кто его биологические родители, каково его происхождение». Она считает, что «для решения проблемы подкидышей нужно вместо создания комфортных условий для отказа от ребенка сместить акцент на усиление поддержки женщин, оказавшихся в трудной жизненной ситуации».

С последним утверждением спорить никто не будет. А остальные доводы можно легко опровергнуть, заглянув и в злосчастную Конвенцию, и к оппоненту Елены Мизулиной в этом вопросе сенатору Елене Афанасьевой.


Количество преступлений по ст. 106 УК РФ «Убийство матерью новорожденного ребенка». Источник: данные МВД РФ


Елена Афанасьева: Хочу, чтобы мои налоги спасали жизнь брошенным детям.

- Позиция Елены Мизулиной мне известна и не вызывает ничего, кроме отторжения. Я считаю, что спасение даже одной жизни - сколько бы это ни стоило - не просто благородное дело, а гражданская позиция и единственно верное решение, если ты человек, личность и гражданин.
 
Позицию правительства, поддержавшего законопроект, нельзя оправдать никакими якобы нарушениями Конвенции о правах ребенка. В статье 6, например, говорится о том, что «каждый ребенок имеет неотъемлемое право на жизнь», а государство «в максимально возможной степени» обеспечивает ему «выживание и здоровое развитие». И где же здесь намек на противоправность бэби-боксов?

На мой взгляд, именно возможность оставить, пусть даже анонимно, ребенка в безопасности там, где он сразу же получит надлежащий уход, а не в лесу или мусорном баке, спасает не только младенца, но и его мать – от уголовного преступления и Божьей кары за детоубийство.

Если противники бэби-боксов первичным считают право ребенка знать своих родителей, то я на первое место ставлю его право на жизнь. И бэби-боксы, как показала практика, с этой задачей справляются. После того как они в России появились, около 40 новорожденных остались живы.

Никто не требует их массового внедрения повсюду, но право на существование детские корзины имеют, потому что работают.

Не согласна я и с тем, что после их внедрения, случаи анонимного оставления нежелательных детей возросли. Когда не было бэби-боксов, нежелательных новорожденных оставляли в лесу, на свалках, бросали в мусоропроводы, убивали, топили, морозили и т.п. – на что у «мамаш» хватало фантазии. Кого-то находили, а кто-то пропадал бесследно. Поэтому этот аргумент считают некорректным.

Следующий довод противников анонимного расставания с дитем – криминальная составляющая: якобы появляется лазейка для торговли детьми и детскими органами. С этим я тоже не согласна. Во-первых, нет ни одного доказанного случая. Во-вторых, мы живем в XXI веке, из космоса отслеживаем чуть ли не каждого боевика, прячущегося в лесу. В пунктах приема детей тоже можно смонтировать систему слежения так, чтобы сигнал о поступлении младенца мгновенно шел в несколько учреждений: в полицию, органы опеки и попечительства, Минздрав и т.п.

Согласна с тем, что вернуть родителям ребенка, попавшего в бэби-бокс трудно. Но возможно: видела, как представители органов опеки и медработники оформляют подкидыша: тщательно фотографируют и его, и его одежду. Все хранится всю жизнь. Так что родитель, одумавшись, может вернуть своего ребенка, доказав, что младенец его. В конце концов, может сдать анализ ДНК, сегодня это не так дорого, как 5-7 лет назад.

Я не говорю, что корзины для детей – это панацея от всех бед. Конечно, отказ от ребенка должен быть крайне редким исключением. Но бэби-боксы в больших городах должны быть. Это меньшее зло, чем ребенок, брошенный в лесу без надежды на спасение.

Не понимаю я и желание штрафовать руководителей медучреждений. За доброту людскую? Это античеловеческая позиция.

Я не понимаю, почему этот закон был поддержан правительством. Они говорят, что это развращает людей. Последние 20 лет мы общество развращали, а сейчас хотим его быстро воспитать? Не получится. Достойных матерей надо воспитывать с детства, дать им специальное образование. Женщины не от хорошей жизни так поступают. Им надо помочь, а не отнимать, может быть, единственную возможность поступить с нежеланным новорожденным если не по-матерински, то хотя бы по-человечески.

Я считаю, что правительство, поддержав этот законопроект, совершило ошибку. Как коллективному органу, ему будет трудно это признать, поэтому и не признает. Но я свою точку зрения высказать не побоюсь, и, если будет возможность высказать на фракции в Госдуме, я это сделаю.

Никакой дороговизной бэби-боксов нельзя оправдать отказ от них. Какая разница, сколько это стоит, когда речь идет о жизни человека? Ее нельзя оценить деньгами.

Я – женщина, которая платит налоги. И я хочу, чтобы мои налоги спасали жизнь брошенным детям.