Как «Песняров» заманивали в Америку и почему их из зала подслушивал Утесов
12 января Владимиру Мулявину исполнилось бы 77 лет. И уже 15 лет – и тоже в январе – его нет с нами. Его друг юности Владислав Мисевич написал свою историю самого знаменитого советского ВИА. Книга практически готова и вот-вот увидит свет
На сенсацию автор не замахивается, но до сих пор некоторые сюжеты из будущего издания были известны только двоим - ему и Владимиру Мулявину, рядом с которым Владислав Мисевич находился с первых секунд возникновения «Песняров». Возможно, такую книгу они могли бы написать вместе, со смехом вспоминая драйв своей бурной молодости и искушения, которые преодолели. Однако груз испытаний оказался слишком велик. Они давно не рядом, Мулявин умер в московской больнице, так и не попрощавшись с другом юности, чем того порой и сейчас попрекают. Страницы его воспоминаний предельно откровенны, замалчивать события, причиняющие боль, Мисевич также не стал.
УТЕСОВ И ТАЙНИК В КАЛЬСОНАХ
- За некоторые моменты до сих пор сомневаюсь, - не скрывает автор. - Это уже второй вариант книги, работа над которой заняла три года. Писал о себе, о «Песнярах», а получилось больше о Мулявине моими глазами. Оказалось, что вспоминать о вещах, которые меня вдохновляли, восхищали, над которыми смеялся, совершенно невозможно без Володи. Не мне судить, насколько удался этот литературный опыт, но писал я о родном человеке.
- «Надо же, как повезло» - без этих слов у вас не обходится почти ни одна глава.
- Началось это везение, наверное, с нашего разговора в арке у минского кинотеатра «Центральный», над которым Мулявин жил в коммуналке. «Ну, старичок, ты куда?» – спросил он, зная, что меня зовут к Борису Райскому. С одной стороны – знаменитый оркестр, с другой – перспективы совершенно непонятные. Но мне хватило ума или чего-то еще, чтобы сказать «да» Мулявину. А дальше пошло-поехало. Я позвал Шурика Демешко, с которым мы служили, Володя – Леню Тышко, Валеру Яшкина…
Чем запомнился Всесоюзный конкурс артистов эстрады в Москве? Наш бас-гитарист Леня Тышко так написал про первый конкурсный день: «И поверил Утесов, слезу утирая на «Темную ночь». Слезу не помню, а вот «Темная ночь» звучала. Леонид Осипович - это же с ума сойти! – на самом деле слушал нас из зала… Пристально следил за ситуацией, хотел знать конкурентов своего оркестра, как говорится, в лицо.
УТЕСОВ И ТАЙНИК В КАЛЬСОНАХ
- За некоторые моменты до сих пор сомневаюсь, - не скрывает автор. - Это уже второй вариант книги, работа над которой заняла три года. Писал о себе, о «Песнярах», а получилось больше о Мулявине моими глазами. Оказалось, что вспоминать о вещах, которые меня вдохновляли, восхищали, над которыми смеялся, совершенно невозможно без Володи. Не мне судить, насколько удался этот литературный опыт, но писал я о родном человеке.
- «Надо же, как повезло» - без этих слов у вас не обходится почти ни одна глава.
- Началось это везение, наверное, с нашего разговора в арке у минского кинотеатра «Центральный», над которым Мулявин жил в коммуналке. «Ну, старичок, ты куда?» – спросил он, зная, что меня зовут к Борису Райскому. С одной стороны – знаменитый оркестр, с другой – перспективы совершенно непонятные. Но мне хватило ума или чего-то еще, чтобы сказать «да» Мулявину. А дальше пошло-поехало. Я позвал Шурика Демешко, с которым мы служили, Володя – Леню Тышко, Валеру Яшкина…
Чем запомнился Всесоюзный конкурс артистов эстрады в Москве? Наш бас-гитарист Леня Тышко так написал про первый конкурсный день: «И поверил Утесов, слезу утирая на «Темную ночь». Слезу не помню, а вот «Темная ночь» звучала. Леонид Осипович - это же с ума сойти! – на самом деле слушал нас из зала… Пристально следил за ситуацией, хотел знать конкурентов своего оркестра, как говорится, в лицо.
Песняры в Америке
Только отдышались от первого выступления, а к нам уже подходят знакомые – они только что с членами жюри поговорили. И как обухом по голове: проходите в третий тур - сто процентов! Тем временем худрук филармонии Григорий Анчиков вынужден был брать командировку и лично привезти «Песнярам» в Москву дополнительные суточные. Показался он нам каким-то испуганным. То ли от нашего результата, то ли от большого города и пачки денег (по 2 рубля 20 копеек в день на каждого), зашитой в его кальсонах. Свой тайник минский гость «раскрыл» прямо в Театре эстрады: сказал окружить его поплотнее и вспорол заветный шов. Ну а поскольку до итогового тура оставалось еще несколько дней, Анчиков задержался. Наверное, к тому времени и в Минске рассудили: а вдруг?...
ОТКАЗЫВАЛИ НЕ ТОЛЬКО МАККАРТНИ
- А это правда, что, едва став знаменитыми, «Песняры» были готовы переметнуться на украинскую эстраду?
- Прошел всего месяц после конкурса, и мы, ошалевшие от неожиданных денег и стремительной славы, приехали в Киев. Гигантские буквы с названием «Песняры» на фасаде дворца «Октябрьский» стали настоящим шоком. Второй, едва ли не больший шок испытали от визита министра культуры Украины, который без обиняков предложил нам остаться. «Владимир Георгиевич из Свердловска, вы, - повернулся министр в мою сторону, - из Оренбурга, русские же люди, чего вам терять?» Я не стал уточнять, что почти все мои родные из Западной Беларуси. А министр перешел к делу, предложил Володе квартиру на Крещатике и каждому из нас - по соседству. В то время мы жили еще в общагах, мозги поплыли… Но тогда это предложение осталось без ответа, Володя отказал министру позже, в разговоре «с глазу на глаз». Узнав об этом, мы вздохнули с облегчением, избавившись от ответственности за непростое решение. Приехали в Минск – а тут нас уже ждут ключи от новых квартир.
Только отдышались от первого выступления, а к нам уже подходят знакомые – они только что с членами жюри поговорили. И как обухом по голове: проходите в третий тур - сто процентов! Тем временем худрук филармонии Григорий Анчиков вынужден был брать командировку и лично привезти «Песнярам» в Москву дополнительные суточные. Показался он нам каким-то испуганным. То ли от нашего результата, то ли от большого города и пачки денег (по 2 рубля 20 копеек в день на каждого), зашитой в его кальсонах. Свой тайник минский гость «раскрыл» прямо в Театре эстрады: сказал окружить его поплотнее и вспорол заветный шов. Ну а поскольку до итогового тура оставалось еще несколько дней, Анчиков задержался. Наверное, к тому времени и в Минске рассудили: а вдруг?...
ОТКАЗЫВАЛИ НЕ ТОЛЬКО МАККАРТНИ
- А это правда, что, едва став знаменитыми, «Песняры» были готовы переметнуться на украинскую эстраду?
- Прошел всего месяц после конкурса, и мы, ошалевшие от неожиданных денег и стремительной славы, приехали в Киев. Гигантские буквы с названием «Песняры» на фасаде дворца «Октябрьский» стали настоящим шоком. Второй, едва ли не больший шок испытали от визита министра культуры Украины, который без обиняков предложил нам остаться. «Владимир Георгиевич из Свердловска, вы, - повернулся министр в мою сторону, - из Оренбурга, русские же люди, чего вам терять?» Я не стал уточнять, что почти все мои родные из Западной Беларуси. А министр перешел к делу, предложил Володе квартиру на Крещатике и каждому из нас - по соседству. В то время мы жили еще в общагах, мозги поплыли… Но тогда это предложение осталось без ответа, Володя отказал министру позже, в разговоре «с глазу на глаз». Узнав об этом, мы вздохнули с облегчением, избавившись от ответственности за непростое решение. Приехали в Минск – а тут нас уже ждут ключи от новых квартир.
Владислав Мисевич
- Было ведь еще предложение и от американского продюсера остаться в Лас-Вегасе?
- Уточню: работать на разогреве у Маккартни. Сид Гаррис, продюсер, не сомневался в нашем согласии. Даже когда мы предложили ему для начала позвонить в «Госконцерт», был уверен, что дело выгорит: «потому что договор, который я им предложу, в тысячи раз интереснее этого!» Позже мы узнали, что каждый из «Песняров» за концерт в Америке приносил в советскую казну по 500 долларов, притом, что мы сами получали на руки всего по 19. Однако после звонка в «Госконцерт» подобных разговоров с нами больше не затевали.
Леню Борткевича американцы сразу стали выделять: «Христос! Христос!» И ведь точно подметили: мало того, что образ, как с иконы, так еще и ангельский голос. Шурика Демешко после Штатов вообще называли «намбэр уан» в ансамбле! Единственный концертный номер, который полностью передали по «Голосу Америки», - его соло на ударных в «Забалела ты, мая галованька». Знакомые в Минске визжали под одеялом от восторга, когда тайком услышали Шурика из-за океана. А когда перед одним из концертов Толя Гилевич импровизировал на рояле (разыгрывался, по сути), Сид Гаррис засыпал нас вопросами: «Это ваш парень? Не сессионный музыкант? Не из Европы?» А потом сказал: «Это русский Оскар Питерсон, пианист мирового уровня, и я хотел бы видеть его в одном из своих коллективов». Пусть это предложение ни во что не переросло – не могло перерасти, - но, думаю, для Толи все это было неожиданным и приятным…
- Вот дать бы ему прочитать, как я увидел нашу прошедшую жизнь, - подводит итог своей работе, вылившейся в 700 книжных страниц, Владислав Мисевич, имея в виду Владимира Мулявина. Пожалуй, даже для скептиков эти слова убедительнее любых других аргументов – в книге все именно так, как оно и было в действительности. Инициатором издания мемуаров Мисевича стал друг ансамбля «Белорусские песняры», музыкант и бизнесмен Юрий Кунец. Презентация книги пройдет в Москве и Минске.
- Было ведь еще предложение и от американского продюсера остаться в Лас-Вегасе?
- Уточню: работать на разогреве у Маккартни. Сид Гаррис, продюсер, не сомневался в нашем согласии. Даже когда мы предложили ему для начала позвонить в «Госконцерт», был уверен, что дело выгорит: «потому что договор, который я им предложу, в тысячи раз интереснее этого!» Позже мы узнали, что каждый из «Песняров» за концерт в Америке приносил в советскую казну по 500 долларов, притом, что мы сами получали на руки всего по 19. Однако после звонка в «Госконцерт» подобных разговоров с нами больше не затевали.
Леню Борткевича американцы сразу стали выделять: «Христос! Христос!» И ведь точно подметили: мало того, что образ, как с иконы, так еще и ангельский голос. Шурика Демешко после Штатов вообще называли «намбэр уан» в ансамбле! Единственный концертный номер, который полностью передали по «Голосу Америки», - его соло на ударных в «Забалела ты, мая галованька». Знакомые в Минске визжали под одеялом от восторга, когда тайком услышали Шурика из-за океана. А когда перед одним из концертов Толя Гилевич импровизировал на рояле (разыгрывался, по сути), Сид Гаррис засыпал нас вопросами: «Это ваш парень? Не сессионный музыкант? Не из Европы?» А потом сказал: «Это русский Оскар Питерсон, пианист мирового уровня, и я хотел бы видеть его в одном из своих коллективов». Пусть это предложение ни во что не переросло – не могло перерасти, - но, думаю, для Толи все это было неожиданным и приятным…
- Вот дать бы ему прочитать, как я увидел нашу прошедшую жизнь, - подводит итог своей работе, вылившейся в 700 книжных страниц, Владислав Мисевич, имея в виду Владимира Мулявина. Пожалуй, даже для скептиков эти слова убедительнее любых других аргументов – в книге все именно так, как оно и было в действительности. Инициатором издания мемуаров Мисевича стал друг ансамбля «Белорусские песняры», музыкант и бизнесмен Юрий Кунец. Презентация книги пройдет в Москве и Минске.
вк
ок
youtube
telegram
ru–by
